Всё сложно - Камилла Айсли

Дверь в её дом, наконец, открывается, и из неё выходит Эйден. Я сильнее прячусь в тени, наблюдая за ними.

Эйден что-то говорит, его лицо серьёзное, заинтересованное. Я не слышу, что он несёт, но он выглядит как влюблённый, обещающий вернуться домой, и бросить свою невесту, человек. Лори что-то говорит в ответ, но Эйден заставляет её замолчать, прижимая палец к губам.

От этого жеста у меня закипает кровь. Это слишком интимно, слишком близко для просто друзей. Он не должен так прикасаться к ней…

Эйден и Лори не просто друзья. Они нечто большее. Я сжимаю руки в кулаки, но остаюсь на месте.

Эйден убирает палец с её губ, она что-то говорит, и тогда он наклоняется, чтобы поцеловать её. С расстояния я не могу определить, куда он её целует. В губы или в щеку? Я могу только вздохнуть с облегчением, что поцелуй короткий. По крайней мере, до тех пор, пока Лори не тянется к его щеке. Он отстраняется и целует её руку.

Не то чтобы мне нужны были ещё какие-то доказательства их нового статуса, но боль от осознания этого сильнее, чем я когда-либо мог себе представить.

Затем он, наконец, уходит.

Я не слежу за ним. Мои глаза прикованы к Лори, к выражению заботы на её лице, когда она смотрит ему вслед.

Это лицо влюблённой женщины. Только не в меня.

Это всегда не я.

Глава 32

Лори

Когда я добираюсь до дома Джейса, уже далеко за полночь. Я хотела быстро принять душ, одеться и выйти из дома. Но потом, высушив волосы феном перед зеркалом, я сказала себе: — «Ну, детка, ты собираешься пережить самый грандиозный романтический момент в своей жизни, ты достойна быть красоткой с укладкой». Далее последовал макияж. А затем наступил кризис с выбором одежды.

Какое платье подойдёт для заявления о том, что он — любовь всей моей жизни?

В итоге я остановилась на разумном варианте, так как в Чикаго всё-таки зима. Чёрная шерстяная юбка, тёмно-зелёный свитер с длинными рукавами и чёрные сапоги до колен. Надеюсь, Джейсу понравится этот наряд. А еще лучше — он его возненавидит и сорвёт его с меня.

Парковочные места для гостей в гараже заняты, поэтому я ищу место на улице. Припарковавшись, наконец, выхожу из машины, накидывая на голову капюшон куртки с подкладкой из искусственного меха, спасаясь от ледяного ночного ветра.

Застегнув пальто до подбородка, я громко цокаю каблуками по асфальту, переходя улицу.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем открыть дверь в его дом.

— Добрый вечер, доктор Арчибальд, — приветствует меня ночной консьерж.

— Доброй ночи, Дензел, не могли бы вы передать доктору Барлоу, что я пришла к нему?

— О, простите, доктор Барлоу ушёл недавно и ещё не вернулся.

Моя яркая улыбка меркнет, и я вмиг теряю большую часть своей импульсивности. Расшатанные нервы берут своё. Мне и так нелегко было приехать сюда, демонстрировать свои чувства, а уж ждать после всех этих предвкушений и вовсе заставляет буквально сходить с ума.

— Вы уверены, что он уехал, потому что я видела его машину в гараже.

— Да, доктор Барлоу ушёл пешком.

— Как давно?

Дензел смотрит на часы, приподнимая брови.

— Вообще-то, уже пару часов.

Боже мой, я полностью его сломила. Джейс вышел пешком на мороз из-за меня. Из-за тех ужасных вещей, которые я ему наговорила. И Эйден сказал, что он пил. Что, если с ним что-то случилось?

Дензел, должно быть, увидел беспокойство на моём лице, потому что добавил:

— Я уверен, что с доктором Барлоу всё в порядке.

Я достаю из сумки телефон и звоню ему. Звонок сразу же переключается на голосовую почту.

В горле ком.

— Дензел, ты не возражаешь, если я подожду его в холле?

— Нет необходимости, доктор Арчибальд. Я могу впустить вас в квартиру доктора Барлоу в любое время; он оставил запасной ключ. Так что вы можете подождать его наверху.

— Спасибо, Дензел.

Я вхожу в квартиру Джейса, чувствуя себя странно, находясь там в одиночестве, будто я совершаю преступление. Я вешаю пальто в шкаф за дверью и снимаю обувь, прежде чем прохожу в гостиную.

В доме пахнет кофе. Эйден был здесь совсем недавно. Я убираю две пустые кружки с журнального столика и упаковку «Читос» с пола. Бутылка водки, о которой мне говорил Эйден, всё ещё стоит в раковине, но уже почти пустая. Содержимое вытекло или Джейс выпил оставшуюся часть? Я выливаю остатки из бутылки в раковину и кладу её в контейнер для стекла. Затем мою липкий стакан, из которого Джейс, должно быть, пил и протираю журнальный столик в гостиной.

Больше делать нечего. В остальном дом, как всегда, идеально чистый.

Я снова проверяю время — уже час ночи.

Я ещё раз набираю номер Джейса, зная, что он не возьмёт трубку. Ожидаемо, не берёт. Меня снова выкидывает на голосовую почту.

Беспокойство связывает мой желудок в тугой узел. Я бесцельно хожу по гостиной, сажусь на диван, потом встаю и снова хожу, а в голове крутятся мысли о том, а что если… Что, если с ним что-то случилось? Что, если он ранен?

Ему больно. Я в этом виновата, но что, если его ограбили, сбила машина или посадили в тюрьму за пьянство в общественном месте?

Звоню в полицию, чтобы узнать о каких-либо происшествиях или арестах. Ничего. Затем я обзваниваю все крупные больницы города, но всё равно ничего не нахожу.

Джейса нет ни в тюрьме, ни в больнице. Но даже если он просто гуляет, на улице так холодно, что он может умереть.

Я снова пытаюсь позвонить ему, чтобы оставить сообщение, но, когда раздаётся гудок, я не могу вымолвить ни слова. Я не могу сказать ему, что люблю его через голосовое сообщение.

Моё разбитое сердце сжимается так сильно, что может просто перестать биться. Я хочу выбежать из квартиры и пойти искать его. Найти его и обнять, пока он снова не согреется. Сказать ему, как мне жаль.

Вместо этого я захожу в его спальню. Падаю на кровать и вдыхаю его запах, оставшийся на подушке.

Матрас такой мягкий, а запах Джейса такой знакомый, такой успокаивающий… Я закрываю глаза всего на секунду…

Когда я снова открываю их, свет проникает сквозь жалюзи, и я всё ещё одна в кровати Джейса.

Я просыпаюсь,