Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок! - Елизавета Рождественская

Я вспомнила его сразу. Именно он приходил в кофейню на обед, он молчаливо изучал витрины и разглядывал пекарню из-за ниши. Тот самый «старый знакомый» Винсента. Получается, что пекарь ещё тогда его узнал?

— Что вы делаете здесь в такой час, господин…

— Уллис Флетгард, — представился мужчина. — Офицер тайного сыска Его Императорского Величества.

— Так вот, — постаралась я унять дрожь в голосе, — по какому праву вы ворвались в мой дом, господин Флетгард? По какому праву поставили блокирующие магию заклинания⁈ Мой… мои десерты должны храниться при определённой температуре. Ингредиенты только в холодильных ларях, поддерживаемых магией. Что прикажете делать с нарушением условий хранения⁈

— Прошу нас простить, госпожа Нэвис, — не убирая гадкой улыбки с лица, произнёс офицер. — Это было единственным способом задержания особо опасного преступника.

Я медленно перевела взгляд на Винсента. Он смотрел строго перед собой, даже не пытаясь хоть что-то объяснить. Губы сжаты, ноздри трепещут, на руках блокирующие магию наручники.

— Винсент… Что происходит?

Молчание было мне ответом. Сердце стремительно ухнуло вниз.

— Ну что же вы молчите, любезный? — усмехнулся офицер Флетгард. — Не хотите объяснить своей даме, которой так умело морочили голову, что вы на самом деле враг Империи? Что ж… — мужчина перевёл взгляд на меня. — Перед вами вор, госпожа Нэвис. Дерзкий наглец, посмевший обокрасть самого императора.

Краем глаза я увидела, как Винсент дёрнулся, но мгновенно подступившие к нему служители порядка пресекли жест протеста.

— Мы искали господина… как ты там назвался? — офицер обратился к Винсенту, щёлкнув пару раз пальцами. — Стоун?

Он рассмеялся, а мне оставалось только переводить взгляд с него на всё ещё упрямо молчавшего Винсента и обратно.

— Мы искали господина Стоуна несколько долгих лет, — продолжил офицер. — То теряли его след, то находили. Но теперь всё кончено. Пришло время предстать перед судом, ответить за содеянное. Император наконец-то будет в безопасности.

— Я не понимаю… — промямлила я вмиг пересохшими губами и снова обратилась к любимому мужчине, которого, казалось, так хорошо знала. — Я не понимаю, Винс, пожалуйста…

Он не смотрел на меня. Сжав зубы, он испепелял ненавидящим взором офицера, но тот лишь ухмылялся.

— Винсент! — не выдержала я и попыталась подойти ближе, но стражи не дали мне этого сделать. — Винсент, почему ты молчишь⁈

Он повернулся, посмотрел мне в глаза, и… моё сердце разлетелось на осколки. Взгляд Винсента излучал раскаяние. Его губы безмолвно произнесли: «Прости».

— Нет… — затрясла головой, не сводя с него глаз. — Нет же… пожалуйста…

Последние слова я прошептала, глотая слёзы.

Наконец офицер Флетгард поднялся из-за стола.

— Что ж, госпожа Нэвис. Очень надеюсь, что вы не станете чинить препятствия власти, а мы, в свою очередь, поверим, что вы находились в неведении относительно личности, — он снова усмехнулся, — Вин-сен-та Стоуна. И очень советую не разглашать, услышанную здесь информацию. Пока дело стоит под грифом «Секретно», никто не должен мешать расследованию, поэтому забудьте о том, что здесь видели и слышали, да и вообще, что здесь когда-то была пекарня, госпожа Нэвис. Вы ведь покупали это помещение в единоличное пользование? Вот и пользуйтесь, теперь вам ничто и никто не мешает. Всего хорошего, — офицер кивнул стражам. — Уводите.

И Винсента увели. Скованного, с гордо поднятой головой и неестественно прямой спиной. Увели в темноту ночи, а он даже не обернулся. Не посмотрел на меня, не попытался хоть что-то объяснить и попросить о помощи. Он не опроверг обвинения, не дал мне знак, что всё это ужасная, несправедливая ложь. Винсент Стоун вышел за дверь пекарни как преступник, оставив меня наедине с догоравшей свечой и вдребезги разбитым сердцем.

Я медленно осела на пол там же, где и стояла. Нужно было вспомнить, как сделать вдох. Нужно было срочно вспомнить об этом важном навыке, иначе эта ночь, превратившаяся из прекрасной сказки в самый страшный кошмар, станет для меня последней…

Глава 18

Кто стоит за похищением

Винсент

— Сворачивай в лес! Вон за тем крутым поворотом будет широкая тропа, не разгоняй лошадей! — голос Флетгарда утратил былую холодность и спокойствие. — Да не так! Недоумок! Ты перевернуть нас хочешь⁈

Повязка, которой мне завязали глаза, настолько плотно прилегала к лицу, что надежды разглядеть маршрут не было. Да и надо ли? Я проиграл, а проигравшие долго не живут. То, что люди отца решили свернуть в лес, меня в этом только убедило. Они нашли артефакт и теперь избавляются от неудобной шпильки в колесе их страшного плана.

Обидно… Я ведь только приблизился к цели, но… сам знал, на что шёл. Силы были неравны. Стоило бежать и вплотную заниматься артефактом, а я выбрал поцелуи под звёздами и, даже когда осознал, что нас загоняют в ловушку, не решился скрыться, понадеялся на удачу и проиграл… Хорошо, что ничего не успел рассказать Веронике. Любовную трагедию она переживёт, зато её не тронут, ведь теперь она думает, что я преступник. По крайней мере, я на это очень надеялся… Где-то в груди ощутимо кольнуло, когда вспомнил отчаяние и непонимание в изумрудных глазах. Она ждала, что я опровергну обвинения, готова была заслонить меня ото всех своей хрупкой фигуркой, но я сознательно причинил ей боль, предал её доверие и разбил сердце. Это был конец нашей истории, но как же хотелось повернуть время вспять, снова увидеть её прекрасную улыбку и касаться бархатной кожи. Впервые я действительно пожалел, что ещё той ночью, сбегая от преследования, не выкинул артефакт в какое-нибудь болото, не заботясь о том, что его легко найдут. Убежал бы, жил своей жизнью. Но не-ет, мне понадобилось стать героем…

— Разгоняй, я открываю!

Крикнул ещё один голос, показавшийся мне знакомым, а затем я почувствовал удар, перед глазами полыхнуло алым светом, и наступила благословенная темнота…

* * *

Очнулся от потока ледяной воды в лицо. Дыхание перехватило, лёгкие скрутило спазмом, и я судорожно попытался схватить ртом воздух.

— А ты изменился, сын… — раздалось над головой, когда я наконец откашлялся и продышался. — Возмужал, потерял былой лоск золотого мальчика… И всё же я рад, что с тобой всё в порядке.

Я в замешательстве поднял глаза. Отец? Меня не убили? Но это могло значить только, что…

— Отец… м-да, — я огляделся и хрипло усмехнулся, откидываясь спиной на сырую стену. — Так рад, что приволок в мрачное подземелье?

— Ты не оставил мне выбора, мальчик мой, — ответил родитель, присаживаясь на стул, возвышавшийся напротив. — Тебя ищут по всей империи, во дворце рвут и мечут. Это был единственный способ