Измена. Твоя не единственная - Марина Мартова

И снова на некоторое время между нами повисает напряжённое молчание.

— Хорошо, Катя, — его суровый взгляд скользит по моему лицу, и я узнаю того Игоря, которого когда-то любила.

Такой же статный, серьёзный, уверенный в себе.

Он снова переводит взгляд мне за спину, и я понимаю, что он смотрит на сына, а потом резко, не прощаясь решительно разворачивается и уходит.

Облегчённо выдыхаю.

Сегодня Игорь дал мне передышку, а завтра… завтра обязательно станет легче.

Игорь

Сын!

У меня и Кати есть сын!

Твою же…

Твою же мать!

Сижу в машине и с силой растираю лицо ладонями. В душе такой хаос творится…

Как увидел там в больнице бегущего по коридору пацана с чёрными как смоль волосами и ярко-голубыми глазами… моими глазами…

Боже… Боже…

Осознание снова обрушивается на меня как огромная лавина, прокатывается кипятком по позвоночнику.

Откидываюсь назад.

Дышать не могу, каждый вздох обжигает и проносится внутри расплавленной лавой.

У меня есть сын от любимой женщины!

Катин и мой ребёнок!

Руки сжимаю в крепкие кулаки.

Внутри такая буря эмоций поднимается.

Ярость, гнев за то, что скрывала и обжигающая безумная радость, что сохранила беременность и родила, воспитывает моего ребёнка, а ведь могла бы поступить совсем по-другому.

Чёрт!

С силой бью по рулю снова и снова, а потом наклоняюсь и упираюсь лбом в кожаную оплётку.

Ну какой же я идиот!

Так испоганить всем нам жизни!

Одно неверное решение и всё… полный абзац… нет пути назад — летишь на огромной скорости в бездну… и вдруг в моей голове вспыхивает неожиданная, рискованная, невозможная мысль и мощным разрядом тока пробегает по позвоночнику, и я резко поднимаю голову и весь подбираюсь.

А вдруг это шанс… шанс для нас начать всё с начала?

Быстро поворачиваю голову и смотрю на окна больницы, в которой осталась моя Катя и наш маленький сынишка, и вдруг отчётливо понимаю, что не отступлюсь.

Если это тот единственный шанс, что дала мне судьба, я им воспользуюсь!

Глава 58

Катя

Операция заканчивается под утро.

К этому моменту уже вдоль и поперёк исхожен весь больничный коридор, а организм залит литрами кофеина из местного кофейного аппарата.

Я почти сгрызаю себя, мрачных мыслей с каждой минутой становится всё больше и больше. Они растут словно снежный ком и, кажется, скоро погребут меня под собой, но я стараюсь не поддаваться им, иначе… иначе сама погибну, а мне ещё Серёжу выхаживать…

В больничном коридоре пусто и почти тихо, шумит только мигающая лампа где-то в другом конце.

Ещё вечером я отправила всех домой, рядом остался только Руслан. Он сидит недалеко от меня на том же диване… хмурый, серьёзный и очень уставший.

Операция его брата прошла успешно и завершилась ещё пару часов назад, но мужчина отказался оставлять меня одну. Поэтому сейчас мы молча сидим рядом. Оба напряжённые и бледные, но нас обоих объединяет надежда, которая по-прежнему, несмотря на все губительные мысли, ещё живёт в наших сердцах.

Когда где-то далеко в конце коридора, наконец-то, хлопает дверь, я словно пружина подскакиваю с дивана и Руслан встаёт вместе со мной. Сердце мячиком подпрыгивает вверх и начинает гулко отстукивать в пересохшем от волнения горле.

С отчаянной тревогой во взгляде всматриваюсь вглубь коридора и как только в нескольких десятках метров от нас я вижу доктора в белом больничном халате, по телу проходит сильная дрожь. Мои ноги становятся ватными и подкашиваются.

Вот он приговор… совсем близко… совсем рядом…

Руслан за талию подхватывает меня и приобнимает, притягивая к себе и не давая упасть.

Отчаянно всматриваюсь вперёд, вглядываюсь в серьёзное лицо доктора медленно идущего к нам.

Мужчина в цветной медицинской шапочке приближается и каждый его шаг отдаётся в моей груди рваным гулким биением сердца. Я стараюсь контролировать себя, но чувствую, как сильно подрагивают мои пальцы и почти останавливается дыхание.

— Доктор, что с моим мужем⁈ — не выдерживаю и сама бросаюсь мужчине навстречу. Голос срывается, и из груди вырывается тихий всхлип.

Слышу, как Руслан идёт за мной, но смотрю только на доктора. Он подходит ближе ко мне… уставший и бледный, привычным быстрым движением снимает с головы цветастую шапочку и поднимает, наконец, на меня свой пустой взгляд, а у меня сердце обрывается и с глухим стуком падает в ноги.

— Операция была очень сложной, я бы сказал, что ситуация была критической. Ваш муж потерял много крови, и обе пули прошли совсем рядом с сердцем.

— Он жив? — шёпот срывается с моих почти онемевших губ.

Не дышу, ожидая ответа. Руслан сжимает мою заледеневшую ладонь, а я впиваюсь в доктора взглядом, в котором смешалось всё: мои отчаяние, неверие, боль и последняя надежда.

— На данный момент мы сделали всё, что в наших силах, — он вздыхает, — сейчас Ваш муж находится в реанимации, и следующие несколько суток будут переломными. Извините, к сожалению, ситуация очень сложная, я не могу дать Вам никаких гарантий.

— Он жив… — шепчу и чувствую, как горячие слёзы одна за другой начинают быстро капать из моих глаз, — он жив…

— Спасибо, доктор, — стоящий рядом со мной Руслан благодарит хирурга, а я больше не могу вымолвить и слова, поворачиваюсь, утыкаюсь мужчине в плечо и рыдаю… но это не горькие слёзы отчаяния и печали стекают сейчас по моим щекам, это слёзы облегчения и надежды, которая снова разгорается в моём сердце.

Серёжа жив.

Игорь

— Привет, пацан! — присаживаюсь и протягиваю Егору свою пятерню.

— Привет, пап! — звонко отвечает сын и отбивает своей маленькой ладошкой моё приветствие, а потом крепко обнимает меня, — а мы с Езаветой Сённой кораблики в ванне пускали сегодня, приставляешь? Пойдём покажу!

Ох уж, эта Елизавета Семёновна…

— Сейчас, погоди, я пиджак сниму, — быстро скидываю одежду и, взяв сына на руки, иду с ним в ванную.

— Игорь Романович, — на встречу нам выходит няня, — здравствуйте. Мы тут немного пошалили с Егором, сейчас я всё приберу.

— Не надо ничего убирать, мы ещё немного здесь поиграем.

— Ааа… — мнётся около двери ванной невысокого роста полноватая женщина, — что ж, тогда я пойду домой. До свидания.

Няня уходит, а мы с Егоркой ещё час пускаем кораблики в до самых краёв наполненной ванне.

Смотрю на сына, на его вихрастые рыжие волосы,