(Не) могу быть твоей, Дракон - Светлана Томская

– Про магию Хроноса, или магию Времени, ходят легенды, но я не слышал, чтобы где-то у кого-то она проявлялась в реальной жизни. Поэтому непонятно, как на известие о подобном отреагирует Его Величество. Известно несколько случаев, когда магов забрасывало в прошлое, но это происходило по воле Драконьих богов. А вот про тех, кто мог бы управлять этим процессом, слышать не приходилось. Но с тобой ведь не так?

– Со мной всё не так, – грустно подтверждаю я. – Я не управляю, но это случилось уже дважды. А главное, лорд Микель об этом знает больше, чем я. Причём, раз он отследил этот прыжок…

– …значит, он его ждал, – подхватывает Рон. – А он едва ли помнит будущее. По крайней мере, новость о том, что ты моя истинная, его потрясла.

– Мама! – восклицаю я. – Я узнала о руне из пяти элементов из её конспектов. Микель пытался навести на неё метку истинности. Я в прошлой жизни без обучения свою магию не раскрыла, а в Арвене она, видимо, появилась.

– На нашей стороне, – задумчиво говорит Рон, – есть знание о возможном будущем. А значит, мы на шаг впереди. Я могу вызвать его на поединок, обвинив в том, что он домогался моей истинной, но Микель всегда был изворотлив. Он знает, что я сильнее, хотя он старше меня лет на двести. Рисковать не станет.

– А выдать нас королю он не может?

– Сама подумай. Тогда ему трудно будет добиться своих таинственных целей. Но придумать какой-то иной повод и воспользоваться своими родственными связями с королём он точно может.

– Родственными? – изумляюсь я. – Он родственник короля?

– И близкий друг, – уточняет Рон. – А такое редко встречается между теми, кто у власти. Но тут всё объяснимо: когда-то в детстве Микель спас своего брата.

– Брата? – изумляюсь я ещё больше.

– По отцу. Микель бастард.

А у меня где-то на краю сознания появляется хвостик какой-то мыслишки, но, как я ни пытаюсь её сформулировать, она не даётся.

– А можно подробнее, Рон? – в нетерпении тереблю его рубашку.

– Осторожнее, Айви, с прикосновениями, – хмыкает Рон. – Я ещё от сегодняшней ночи не пришёл в себя.

О Боги! Я и думать об этом забыла. Очень хочется спрятать вспыхнувшее лицо, но Рон не позволяет. Он смеётся, и от этого я краснею ещё больше.

– Чего ты стесняешься, жена? – В голосе Рона появляются бархатные нотки. – Или ты родила мне сына, оставшись невинной?

Он снова завладевает моим подбородком, заставляя посмотреть себе в глаза.

– Ты была обворожительна, Айви, – хрипло продолжает он. – Если бы я знал, что ты уже моя жена, я бы не остановился сегодня ночью.

Наверное, в моей крови ещё бродят остатки приворотного зелья, потому что, когда дыхание Рона касается моих губ, моё тело пронизывают обжигающие нити, скручиваясь в болезненно сладкий клубок внизу живота. И я не выдерживаю: тянусь к нему и оставшиеся миллиметры прохожу сама.

Прикусываю его нижнюю губу, вдыхаю родной древесный аромат.

– А я-то думал, кто научил тебя целоваться? – улыбается он и накрывает мои губы своими.

Я словно домой вернулась после долгих блужданий.

Хотя был ли у меня прежде дом?

Последнюю мысль отбрасываю, едва поцелуй становится глубже. Рука Рона мягко сжимает мою грудь. По телу пробегают волны жара. Воздух и огонь устраивают танцы внизу живота. Я впиваюсь пальцами в плечи Рона и как-то незаметно для себя перебираюсь к нему на колени.

– Айви. – Рон разрывает поцелуй и прижимается лбом к моему лбу. – Не здесь.

Проклятье, я опять нарушила приличия. Прячу лицо на груди мужа. Девушка не должна так терять голову. Рон хрипло смеётся.

– Ты так забавно стесняешься, и это после того, что между нами было.

– Ты не помнишь, – оправдываюсь я.

– Уверена? Сегодня у меня было видение нашей спальни в замке. Догадываешься, что я с тобой там делал? – шепчет Рон, покусывая моё ухо. – До твоего рассказа я думал, что это моя фантазия, а оказывается, воспоминания пробили брешь.

Рука Рона касается моего колена и начинает путь по внутренней стороне бедра вверх. При этом он пристально следит за выражением моего лица. А там, похоже, всё написано и буквами, и рунами, и хаос знает чем. Тело выгибается в пояснице, с губ срывается стон.

«Страстная. Вкусная. Моя!» – раздаётся незнакомый голос, и я понимаю, что он звучит в моей голове.

Неужели я слышу дракона? Разве так бывает?

– Ты ему нравишься, Айви, – подтверждает Рон.

Он проходится языком по моим губам, раскрывая их.

С готовностью подаюсь вперёд, ожидая продолжения поцелуя. Рон опять коварно отстраняется, но только затем, чтобы заявить:

– Я не намерен дольше ждать. Сейчас мы идём ко мне в комнату и продолжим с того места, на котором остановились ночью.

Облизываю пересохшие губы.

Дверь распахивается.

– Господин ректор, я вас везде ищу. – В комнату врывается госпожа Тарина и застывает, открыв рот.

Неудивительно. Я так и сижу на коленях у её начальства, и хотя в зеркало себя не вижу, но не сомневаюсь, что выгляжу весьма предосудительно. При этом рука Рона по-прежнему лежит у меня на бедре, частично скрытая рубашкой, одно плечо оголено.

Однако меня это почему-то не смущает. Я теперь не одна, пусть Рон выпутывается.

И он решает за нас обоих. Говорит так, словно мы одни в комнате:

– Собирай вещи, Айви, переезжаешь ко мне.

Затем Рон с явной неохотой ссаживает меня на кровать и поднимается, причём нужно быть слепым, чтобы не заметить по его штанам повышенного интереса ко мне.

– Вы что-то хотели сказать, магистр? – небрежно спрашивает он.

– Я… э-э-э… – мадам Тарина, судорожно глотая воздух, пытается вспомнить, зачем пришла.

– Вы можете говорить при моей жене, – пытается привести её в чувство Рон, и мадам захлопывает рот.

Похоже, новость её слегка оглушила.

– Жена… да…– вздрагивает она, багровея, но всё же ей удаётся собраться с мыслями. – Я по поводу магистра Айрэнда. По договору он обязан проработать в Академии ещё четыре недели, но он заявил, что покидает нас завтра утром.

Женщина собирается ещё что-то сказать, но Рон жестом её останавливает:

– Спасибо, понял. Я решу этот вопрос. Идите, магистр. И, если встретите магистра Айрэнда, попросите заглянуть ко мне в кабинет.

Рональд дожидается, когда дверь за Тариной Фаллиан закроется, и поворачивается ко мне.

– Ну как там твоя репутация, за которую ты переживала? Довольна?

– Нельзя же так, Рон, – смеюсь я. – А если бы беднягу хватил удар?

– Сомневаюсь, – хмыкает Рон. – Сплетницы – самый живучий народ. Однако нам надо спешить. Отпустить тебя одну, чтобы собирать вещи, я не могу. Лорд Микель