Зельеварка - Дина Зарубина

отправить всех обратно, но замерла. Действительно, очень красиво! Мужчины стояли и сидели в боксах. Разные! Один молодой парень стоял, прижав ладони к стеклу и пытался высмотреть что-то за стеклом. Так похож на Кристофера!

– Ланце? – удивилась я.

– Никаких имен! – тут же отозвалась Элейн, но посмотрела на меня очень внимательно, совсем с другим выражением. – Вы знакомы с Ланце?

– Хорошо, что он в тюрьме.

– Деньги открывают многие двери, – отозвалась Элейн.

Она нахмурилась и размышляла о том, что девчонка не так проста, и надо предупредить слуг, чтоб не дали ей случайно увидеть Кристофера с его пассией. И этого щенка из псарни Ланце надо немедленно убрать. Ишь, разлетелся на магичку! Им не нужны осложнения. Только бы девчонка не клюнула на смазливую внешность юнца, порода-то у них одна, гнилая.

Расстройство, что Кристофер может быть на свободе, и даже оказаться в боксе, привело меня в чувство.

– Нет, нет, нет, – я называла номера, Элейн тут же с дистанционного кристалла гасила свет в боксе неудачника. Двоих предложила исключить она, я ее послушалась. Ей виднее.

В боксах снова стал вспыхивать свет, вошли новые претенденты в масках. Я задумалась. Смуглый зеленоглазый брюнет появился с обнаженным торсом, демонстрируя эффектные выпуклости грудных мышц и безупречный пресс. Очень хорош! Но и мужчина в крайнем боксе мне тоже понравился. Не настолько рельефный, но широкоплечий и явно очень сильный. Светлая челка падала на черную маску, и он ее нетерпеливым жестом отбрасывал наверх.

– Второй и четвертый, что скажете, Элейн?

– Выбирать вам, – усмехнулась она. – Но подумайте, мури, тот, кто так любит себя, способен ли понять и полюбить другого человека?

Элейн даже забеспокоилась, неужели девушка клюнет на этого известного всему Десадану повесу? Он кочевал из спальни в спальню, а женщины отчего-то сходили по нему с ума. Безусловно хорош, притягателен, но… шлюха же! Алчная, бессердечная, жестокая шлюха! Крис Ланце хотя бы денег с женщин не берет, у него своих полно. А этот присосется, как пиявка!

– Четвертого не знаю, он у нас впервые, прибыл за четверть часа до вас.

– Пусть он и будет, не могу больше, – я прижалась лбом к стеклу и закрыла глаза. А еще говорят, что женщине намного проще найти кавалера! Где уж проще? Если никто не нравится так, как описывают в романах, которыми зачитывалась мама? Полюбить… можно ли полюбить выбираемого на рынке окуня? Поднять за хвост, понюхать, посмотреть жабры, представить жареным… но полюбить? Хотя бы на пару часов?

Все, соберись, тряпка, ты сегодня удивительно разболтана. Приехала за делом, вот и делай его! Окуни, крабы, еще моллюсков вспомни в форме фаллоса13! Ничего страшного с тобой делать не будут, физически не должно быть больно, а как морально я себя чувствую, никого не касается! Пришла, легла, развела ноги, полежала и ушла! Слишком много думаю и только накручиваю себя.

Моргнула, только сейчас поняв, что нахожусь уже в розовато-лиловой спальне с широченной кроватью, за Элейн дверь давно захлопнулась. В зеркале отразилось бледное лицо с блестящими от волнения глазами. Идиотка! Какого хрена ты позволила нервам так разгуляться?

– Мури?

Я вздрогнула и шарахнулась от вошедшего мужчины. Из-за стекла он не казался таким огромным! Я ему макушкой до плеча не достаю!

– Польщен вашим выбором, мури, – мужчина двигался совершенно бесшумно, как большой хищник. Круги вокруг меня описывает. – Капельку шампанского?

Трясущейся рукой приняла фужер, и вдруг решившись, залпом осушила.

– Давайте поговорим, – предложил мужчина, сев на край кровати.

– Никаких разговоров! – я потянула скользкий пояс и дымчатый шифон упал к моим ногам. Шампанское должно подействовать расслабляюще, и где?

– Даже так? – удивился мужчина и встал.

– У меня много дел и мало времени, – я закрыла глаза и прикусила губу.

– Да вы же смертельно напуганы, – укоризненно шепнул мне в ухо мужчина. – Разве я такой страшный?

– Да при чем тут вы? – топнула в досаде ногой. – Делайте свое дело!

– Действительно, – пробормотал мужчина.

Я вскрикнула, внезапно потеряв опору под ногами.

Мужчина легко меня поднял и уложил на прохладный шелк. Разделся и лег рядом. Я ощутила легкие прикосновения, от которых начала вздрагивать. Или это уже шампанское подействовало? Мужчина осторожно обводил соски, холмики грудей, вел дорожку по животу, переходил на бедра, возвращался вверх. Открыла зажмуренные глаза. Мужчина лежал на боку, облокотившись головой на левую руку, а правой гладил меня, чертил на коже полоски и спирали. От его горячих рук поджимался живот, а на бедрах появились мурашки. У меня грудь маленькая, соски какие-то жалкие, сморщенные, как светло-коричневый изюм… и живот некрасивый, впалый, ноги худые. Кожа слишком бледная. Я расстроилась. Поэтому он медлит, что такое накормить хочется, а не возжелать?

– Твоя кожа гладкая, как первосортный атлас, – сказал он.

– Вы торгуете тканями? – рассмотрела его глаза в прорезях маски. Темно-серые, как облака перед грозой. У Собрина глаза светлые, как лесное озеро в пасмурный день, прозрачные до самого донышка. А у этого, как плотные тучи, скрывающие молнии.

– Нет, я не торгую тканями, – он улыбнулся. Улыбка на удивление была хорошей. Светлой.

– Давайте приступим, – я поерзала.

– Ты не готова. Твое тело не готово, – он прижал палец к моим губам, остановив возражения. – Ум в смятении, а душа трепещет. Ты боишься. Вот только чего? Боли? Унижения? Позора? Того, что узнают родители? Жених?

– Я… не знаю, – угадал, и от этого стало еще хуже. Теперь, что я трусиха, знают не только я и Собрин, но и этот незнакомый мужчина.

– Расслабься, Росинка, – он потянулся к моим губам.

Легкие, как лепестки роз, мягкие и теплые губы дразнили и искушали. Невероятно наглый кончик языка проехался по моей нижней губе и снова спрятался. Ну, нет, я умею целоваться! Жаниль рассказывала, что надо открыть рот и позволить хозяйничать там чужому языку. Глупость страшная, но раз надо… Мне сразу стало жарко. Будто крапивой обожгло! Я выгнулась и застонала.

Незнакомец оказался чертовски искушен в поцелуях. Только я думала, что приятнее ничего не ощущала, как он губами и языком вытворял очередной трюк, от которого я обвисала, как мокрая тряпка, не силах шевельнуться. Не подозревала, что поцелуев столько видов! Изучающий, дразнящий, жалящий, искушающий, завоевательный… Что-то происходило и с моим телом. Так должно быть? Соски вызывающе торчали, по животу ходили волны, внизу тянуло и горело. Я вскрикнула, ощутив внизу легкое поглаживание. Такое… зовущее и обещающее наслаждение. В ушах зашумело. Я даже не поняла, как оказалась верхом на чужом гладком животе. Таком горячем! Большие ладони мяли и щипали мои ягодицы, а я только облизывалась и мотала головой, не