(Не) нужная истинная маршала драконов - Мия Галицкая

– Миранда, сестренка, – он взял мою рук и прижал к своей щеке, а в его глаза пробежало облегчение.

– Все хорошо, – поспешила я успокоить брата, – я ..

– Я знаю, ты впустила в себя скверну…

– И да и нет.

Я закрыла глаза, снова пытаясь воссоздать те ощущения. Не холод и не тьму. Нечто иное.

– Это было… как две реки, – начала я, подбирая слова. – Одна – горячая, ядовитая, полная гнева. А другая… просто жизнь. Дикая, сильная, но не злая. Я не боролась с ядом. Я просто… попыталась напомнить жизни, какой она должна быть. Вернуть ее к себе.

Корвис и Хард переглянулись. В их взгляде мелькнуло нечто важное, понятное только им двоим.

– Равновесие, – произнес Корвис задумчиво. – Не уничтожение, а исцеление. Такого не мог сделать ни один маг или жрец. Только…

– Только тот, в ком есть часть обоих начал, – закончил за него Хард. Его рука непроизвольно сжала мое плечо. – Дитя пламени и тени.

От этих слов по коже побежали мурашки.

– Скверна почувствовала это, – Корвис поднялся на ноги, его лицо стало жестким. – То, что произошло, было как вспышка маяка в ночи. Оно теперь знает о тебе не просто как о пророчестве. Оно знает, что ты можешь нести угрозу власти. Настоящую угрозу.

– Значит, скрываться бессмысленно, – тихо сказала я.

– Бессмысленно, – подтвердил Хард. Его голос обрел привычную сталь. – Теперь мы будем сражаться чтобы, а чтобы дать тебе время научиться контролировать этот дар.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде я увидела не только любовь и страх, но и нечто новое – уважение. Признание силы, которой он сам не обладал.

– Но сначала, – он строго посмотрел на меня, – отдых. И еда. – Он обернулся к Корвису.

– Полностью согласен, велю принести бульон и хлеб. И чтобы никто вас не беспокоил.

Хард кивнул и Корвис вышел, оставив нас одних.

Хард снова устроился рядом, протянул мне чашку с водой. Я сделала несколько глотков, чувствуя, как живительная влага возвращает силы.

Он наклонился и коснулся лбом моего виска. Этот простой, лишенный страсти жест был полон такой нежности, что у меня сжалось горло.

Я знала пока он рядом, никакая тьма не будет казаться такой уж непроглядной. А утром начнется новая битва...

Но следующие несколько дней прошли в странном затишье, напряженном и зыбком. Лагерь зализывал раны, а я – восстанавливала силы под бдительным взглядом Харда. Он редко выходил из шатра, словно тень, отдавая приказы через адъютантов и проводя военные советы прямо у моего ложа.

Как-то утром, когда я уже могла сидеть без головокружения, в шатер вошел Брэндон.

Он выглядел изможденным, но в его глазах больше не бушевало безумие. Теперь они были ясными, глубокими и полными тихой, неутихающей боли. Он остановился у входа, словно не решаясь приблизиться.

Хард, сидевший рядом со мной, мгновенно встал, заняв защитную позу. Его тело напряглось, как у готовящегося к прыжку зверя.

– Брат, – тихо произнес Брэндон. Его голос был хриплым, но твердым. – Я пришел не для ссоры.

– Тогда зачем? – холодно бросил Хард.

Брэндон перевел взгляд на меня. В его взгляде не было ни ненависти, ни прежнего высокомерия. Только сложная смесь стыда, благодарности и недоумения.

– Чтобы поблагодарить, – он сделал шаг вперед. Хард не шелохнулся, но я мягко коснулась его руки.

– Пусть говорит.

– Ты вернула мне разум, – сказал Брэндон, глядя прямо на меня. – То, что я сделал под властью скверны… от этого не сбежать. Но теперь у меня есть шанс искупить вину. И я помогу вам спасти Марту.

В шатер вошел Корвис. Увидев Брэндона, он нахмурился, но промолчал, заняв позицию у противоположной стены, готовый в любой момент вмешаться.

– Ты знаешь, где она? – спросил Хард, не скрывая недоверия.

– Я знаю систему охраны своего же лагеря, – горько усмехнулся Брэндон. – И я знаю, что сейчас там хозяйничает не я, а та… тварь. Истинный источник скверны. Он силен, но если мы объединимся, у нас есть шанс.

– Объединиться? С тобой? – Хард фыркнул. – После всего?

– Ради Марты, – тихо, но четко сказала я. Все взгляды устремились на меня. – И ради Ариэля. Мы..я дала ему слово. Вернуть ему трон низших – значит лишить скверну ее основной армии.

Корвис тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу.

– Логично. Бить по опорам. Сначала освобождаем королеву пожирателей даров, и получаем союзника. Затем помогаем Ариэлю вернуть власть над низшими – и остатки его армии переходят на нашу сторону. Но для этого… – он посмотрел на Брэндона, – нам нужен доступ в лагерь. И информация изнутри.

– Я предоставлю и то, и другое, – кивнул Брэндон. – Мне нужно немного времени.

– Время – это роскошь, которой у нас нет, – мрачно заметил Хард. – Каждый день, что Марта в заточении, а низшие под властью этого существа, скверна становится сильнее.

– Тогда нам нужен отвлекающий маневр, – сказала я. Все снова посмотрели на меня. – Что-то, что заставит скверну сосредоточить силы не на лагере. Что-то, чего она боится.

В шатре повисла тишина. И тогда из тени в углу, где свернулся клубком Иоган, раздался голосок:

– Она боится тебя, госпожа. После того, что произошло в Лесу Предков, она знает – ты можешь не просто уничтожить скверну. Ты можешь исцелить ее носителей. Вернуть их себе. Это для нее страшнее смерти.

Все замолчали. Идея была безумной. Использовать себя как приманку. Но в безумии этом была железная логика.

– Нет, – первым выдохнул Хард. Его лицо стало каменным. – Ни за что.

– Это самый верный способ, – не сдавалась я, глядя на Корвиса, ища поддержки у более рассудительного брата.

Корвис смотрел на меня долго и пристально, взвешивая все риски.

– Возможно, – наконец произнес он. – Но это должен быть четкий план. Без малейшей импровизации. И ты, – он строго посмотрел на меня, – будешь делать только то, что скажем мы. Ни шагу в сторону. Понятно?

Я кивнула, чувствуя, как сердце забилось чаще от страха и предвкушения.

Брэндон наблюдал за этой сценой, и в его глазах вспыхнула искра чего-то, что было похоже на надежду.