Поцелуй принца - Джулия Лэндон

по поводу Айседоры. Похоже, ему вообще не было до нее никакого дела. Собственно говоря, он вел себя так, словно его вообще ничто не интересует. Он всего лишь озвучил свои условия: содержание девушки должно быть оплачено, а его самого необходимо представить корабельному магнату из Франции, с которым Лео водил знакомство.

Не задала ему ни единого вопроса и Айседора – похоже, девушка заранее смирилась со всем, что уготовила ей судьба. Но, когда они подъехали к огромному особняку в Мейфэр, она подняла глаза на Лео и спросила:

– Кто вы такой?

Она действительно не имела об этом ни малейшего понятия.

– Никто, – ответил он, и это была чистая правда. Потом улыбнулся и добавил: – Друзья называют меня Лео.

Три дня спустя Джозеф уведомил Лео о том, что его приглашение на бал у Монтгомери отозвано.

Глава 14

…званый вечер, который должен был состояться в городском особняке герцога Норфолка, пришлось отложить на неопределенный срок. В окружении герцога намекнули, что причина заключается в том, что присутствие одного из гостей было сочтено неуместным в обществе столь знатных особ, как герцог и герцогиня. Может ли это быть тот же самый джентльмен, коего лишили приглашения на бал у Монтгомери?

Многоуважаемые дамы, после родов врачи настоятельно советуют соблюдать полный покой на протяжении как минимум девяти часов, избегая волнений и физической активности, при этом не более пяти минут следует отвести на то, чтобы заверить супруга, что с вами все в полном порядке.

Дамская газета мод и домашнего хозяйства госпожи Ханикатт

У Каролины вошло в привычку после похода по магазинам заходить в дом через черный ход, чтобы Бек не видел ее пакетов с покупками. Он даже не подозревал об этой ее уловке, но сегодня он как раз пересекал широким шагом кухню, когда она ввалилась туда в окружении перетянутых бечевкой свертков с парчой и шелками. Окинув долгим взглядом пакеты у нее в руках, он поднял глаза на нее.

– Что это такое?

Она попыталась придумать причину, которая бы избавила ее от грядущих неприятностей. Но, как назло, в голову ничего не приходило.

Ее выразительное молчание заставило его нахмуриться.

– Идем со мной, – резко потребовал он.

Их отношения вновь стали нормальными, хотя Бек и жаловался на ее чрезмерные траты и тот факт, что она съела его любимый джем, – ах да, и еще практиковалась в игре на фортепиано, когда он пытался читать. К этому, разумеется, добавлялась и его фирменная жалоба на то, что она всегда поступает так, как считает нужным.

– Зачем? – поинтересовалась она, в спешном порядке запихивая свои свертки под деревянную скамью, стоявшую в закутке у входа на кухню.

– А ты как думаешь? – Он держал в руках деревянный поднос, на который водрузил – очевидно, самолично – сыр и хлеб. – Я посылал за тобой еще два часа тому назад.

– Меня не было дома, Бек, – сообщила Каролина, следуя за ним по коридору.

Он двигался весьма целеустремленно, и ей приходилось, на ходу расстегивая накидку, поторапливаться, чтобы не отстать от него.

– Да, ты снова ходила по магазинам! – не оборачиваясь, сердито бросил он перед тем, как войти в свой кабинет.

Каролина умудрилась-таки расстегнуть накидку и сбросила ее с плеч, уронив на стул в холле.

– У меня есть собственные деньги, ты не забыл? Кроме того, Фелисити Хэнкок умирает от желания заполучить одно из моих платьев. Дамы начинают обращать внимание…

– Меня это не интересует, – сказал он, с грохотом опуская поднос на свой письменный стол, пока она силилась снять шляпку. – Неужели я должен напоминать тебе, что твое наследство является доверительной собственностью? Так что ты транжиришь наши деньги.

– И кто в этом виноват, хотела бы я знать? – требовательно вопросила Каролина.

– Это было необходимо, Каро, поскольку ты продемонстрировала, что при первой же возможности растратишь все доставшиеся тебе деньги.

Каролина все-таки сняла шляпку, но та зацепилась за булавку у нее в волосах, и одна пышная прядь упала ей на лоб.

– Проклятье! – воскликнула она и со вздохом раздражения отшвырнула шляпку в сторону, прямо на его письменный стол. – Пойду приведу себя в порядок, – заявила она, но, прежде чем она успела направиться к двери, он остановил ее.

– Нет-нет, мы покончим с этим здесь и сейчас, – заявил Бек. – Вскоре мне надо будет уехать, а твои фокусы я уже как следует изучил, Каро. Если ты поднимешься к себе, то я не увижу тебя еще несколько часов, а потом ты приведешь с собой миссис Ханикатт, которая примется словесно оскорблять меня.

– Холли вовсе не оскорбляет тебя словесно, Бек. Она старается говорить только чистую правду.

– Вот как? Значит, это правда, что я родился с головой обезьяны и задницей вместо сердца?

– Нет, это, конечно, явный перебор, зато все остальное – правда.

Но Бек уже не слушал ее. Небрежно отмахнувшись, он сказал:

– Довольно о Холлис Ханикатт. Будь Перси жив, он бы сумел приструнить ее. Он не должен был умереть столь нелепой смертью.

Каролина тем временем попыталась убрать с лица непослушную прядку. Но волосы ее были заколоты таким образом, что та снова и снова выпадала из прически.

– У тебя нет ни капли уважения к моим близким подругам, которые поддерживали меня всю жизнь. – Схватив с подноса кусочек сыра, она сунула его в рот и решительно произнесла: – Ладно, продолжай. Так что у нас стряслось такого важного?

– Хочешь знать? Ладно, тогда я скажу тебе, Каро. Ты должна выйти замуж.

Каролина замерла. Потом рассмеялась:

– Только не начинай снова!

– Что? Тебе уже двадцать шесть или вот-вот исполнится, и тебе давно пора замуж, да и мне пора сделать так, чтобы кто-нибудь другой переживал из-за твоих покупок. – Взяв со стола стопку счетов, он помахал ими у нее перед носом. – Кстати, я решил взять это дело в свои руки.

Теперь он полностью завладел ее вниманием. Бек часто разглагольствовал о том, что ей давно пора замуж, но такого он еще никогда не говорил.

– Прошу прощения?

– Твое давнишнее нежелание рассматривать предложения руки и сердца отвратило от тебя добрую половину холостых джентльменов. И потому я пустил слух – очень аккуратно, разумеется, – о размерах твоего приданого.

– Ты сделал что?

– Ты не можешь продолжать и дальше в том же духе – перепархивать со званого вечера к какой-нибудь модистке, начисто забывая о том, кто ты такая и какая судьба тебе уготована.

– И откуда тебе знать, какая судьба мне уготована? – сказала она, сражаясь с непокорной прядью волос.

– Ты окончательно повредилась рассудком? Или я должен напомнить тебе о том, что твое