Темный король - Кайли Кент

его темноте есть что-то, что зовет меня, как бы я ни боялась этого. Затем, так же быстро, как он набросился на меня, он отстраняется, разворачивается и поднимает пистолет на что-то… или на кого-то.

— Господи, бл*дь, Нео, я чуть не снес тебе голову. — Ти убирает пистолет обратно в кобуру.

— Не стреляй в гонца — в прямом смысле. Мне вернуться позже? — Нео поднимает руки в знак капитуляции.

— Нет. Ты сделал то, что я просил? — Ти огрызается.

— Да, конечно. Но зачем кому-то подписывать это дерьмо и торчать с твоей сумасшедшей задницей до конца жизни — ума не приложу. Холли, моргни два раза, если хочешь, чтобы я вытащил тебя отсюда. — Нео смотрит мимо Ти на меня, с ухмылкой на лице.

— Отвали. Дай мне пять минут, — рычит Ти, разворачивается и пинком закрывает дверь ванной. Тео берет мое лицо в свои руки и поднимает его, чтобы встретиться с моими глазами. — Прости, что накричал на тебя. Я не должен был выходить из себя. Не с тобой. — Я не знаю, что ответить, поэтому ничего не говорю. Я просто смотрю в темные глубины его глаз и надеюсь, что я не ошибаюсь в нем. Что он хороший, сколько бы плохого он ни сделал. — Dolcezza, ты для меня все. Я не знаю, что бы я без тебя делал. То, что ты сделала внизу… — Он делает глубокий вдох, как будто изо всех сил старается сохранить самообладание. — Это было неосторожно. Ты не из этой жизни, поэтому я уверен, ты не понимаешь, что могло произойти, когда ты направила пистолет в голову Дона. Какого черта ты это сделала?

— Я боялась, что он причинит тебе боль, — говорю я ему.

Тео улыбается — настоящей улыбкой, которая достигает его глаз.

— Я могу постоять за себя. Он бы не убил меня. Есть правила, и убивать другого Дона — это большой гребаный запрет.

— Ты хоронишь своего отца в выходные, Ти. Кто-то явно не очень заботился о соблюдении твоих правил.

— Ты права. Но это было другое, — говорит он, не глядя в глаза.

— Тео, кто убил твоего отца? — У меня были подозрения, но я никогда бы их не высказала.

— Я не могу тебе этого сказать, Холли. Ты не должна задавать мне такие вопросы. Я никогда не буду тебе лгать, поэтому не могу тебе этого сказать.

— Это была Лана? — Я спрашиваю и наблюдаю, как дергается его глаз.

— Почему ты думаешь, что это была Лана?

— Просто догадка. Я тихий наблюдатель. Обычно у меня хорошо получается читать людей. И судя по тому, как ты вздрагиваешь каждый раз, когда кто-то упоминает ее имя… — Я пожимаю плечами. — Я просто подумала, что что-то должно было случиться.

— Ты должна держать эти наблюдения при себе, Холли. Никогда не обсуждай это ни с кем, кроме меня. Вообще ничего. Понятно?

— Хорошо.

— Мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещала, — говорит он.

— Что?

— Пообещай, что бы ни случилось, ты не уйдешь. Обещай, что, даже если тебе не понравятся мои решения и ты не согласишься с ними, ты будешь помнить, что я, бл*дь, люблю тебя больше всего на свете. Все, что я делаю, я делаю для того, чтобы защитить тебя. Обещай, что ты этого не забудешь.

— Хорошо, обещаю. — Я заметила, что он часто просит меня об этом, особенно когда чувствует, что теряет контроль. Эти обещания, похоже, облегчают его страдания, поэтому я буду давать их так часто, как ему нужно.

— Нет! Тео, нет, я не могу это подписать. — Все эти обещания вдруг обретают смысл. — Тебя, наверное, слишком много раз били по голове — ты буквально спятил. Это безумие. Нео, скажи ему, что это безумие. — Я вышагиваю по кабинету Тео, ненадолго останавливаюсь у бара, чтобы налить себе текилы, а затем продолжаю свои метания по кабинету, вызванные тревогой.

— Прости, Холли, но это нужно сделать. — Нео пожимает плечами.

— Холли, Dolcezza, ты согласилась выйти за меня замуж сегодня утром. Это не безумие, — спокойно говорит Тео.

— Я думала, что соглашаюсь на помолвку. На долгую помолвку. На планирование свадьбы, свидетелями которой могла бы стать моя семья. Ты хочешь, чтобы я просто подписала кучу документов — и все, мы женаты уже два дня назад?

— Ты все еще можешь планировать свадьбу своей мечты; у тебя все еще будет все, что ты захочешь. Я позабочусь о том, чтобы твоя семья присутствовала на ней. Я позабочусь о том, чтобы твой отец отвел тебя к алтарю. Dolcezza, все это у тебя будет. Эта простая формальность сделает тебя моей. Сделает тебя семьей. Это сделает тебя гребаной королевой. Это сделает тебя неприкасаемой.

— Мой отец? — Я смеюсь. — Правда, ты слушал хоть что-нибудь из того, что я говорила? Хоть что-нибудь? Мой отец в тюрьме и останется там, по крайней мере, еще на десять лет. Ты предлагаешь нам ждать десятилетие, чтобы сыграть свадьбу мечты? — Я возражаю, используя кавычки, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

— Мы не будем ждать десятилетие. Твой отец выйдет на свободу к концу месяца, Холли. — Тео говорит так, как будто это факт.

Что? Он не знает, о чем говорит. Не может быть, чтобы мой отец вышел раньше. Настолько.

Я качаю головой в знак отрицания.

— Я не знаю, в какую больную игру ты пытаешься играть, но это не смешно, Тео. — Я убираю ноутбук в сумку, беру со стола телефон и оглядываюсь на Нео и Тео, которые смотрят на меня так, словно я сумасшедшая кошка, которую держат над водой в ванной, но она еще не готова туда нырнуть. Кстати говоря… — Я иду домой. Мне нужно принять душ и немного поспать. — Я поворачиваюсь и направляюсь к двери. Тео опережает меня на два шага. Он всегда, черт возьми, опережает меня на два шага. Он останавливается перед дверью, загораживая мне выход. — Отойди, — говорю я таким яростным тоном, на который даже не знала, что способна.

— Нет. Я не могу позволить тебе уйти отсюда, Холли. Ты уйдешь не раньше, чем подпишешь эти бумаги,