Дистанция между нами - Кейси Уэст

увидеть много сломанных кукол. Некоторые со сломанными пальцами, другие с оторванными конечностями или пробитыми черепами. Но ничто из этого не сравнится с тем, какой разбитой чувствую себя я. И это только моя вина. Я всегда знала, что мы из разных миров. С чего я решила, что смогу быть частью его мира?

Я переодеваюсь, сворачиваюсь калачиком на кровати и наконец-то плачу. Слезы из глубины души вырываются наружу.

Я слышу слабый стук в дверь, но игнорирую его. Она все равно войдет. А почему бы нет? Она определенно не имеет ни капли уважения к моим чувствам. Я смахиваю слезы и пытаюсь восстановить дыхание. Мама присаживается на кровать рядом со мной.

— В мире нет подходящего объяснения, почему я скрывала от тебя своих родителей. Может быть, часть меня боялась, что ты захочешь жить как они. Что ты уйдешь к ним, к тому, чего у тебя не хватает, ведь я не могу дать тебе достаточно.

Если бы она оставила меня в покое, я бы успокоилась, но сейчас ярость во мне уже готова вырваться.

— Почему ты от них ушла? — Я резко сажусь. — Что они натворили?

— Кайман, это они меня выгнали. Отреклись от меня. В этом я была с тобой честна. Но мне жаль. Правда. Я могла бы быть более лояльной. Но я была зла, обижена и слишком горда. Не дала им шанса исправить все, даже если бы они захотели. Я просто исчезла.

— А я еще переживала из-за того, что скрывала от тебя Ксандера. Ты заставила меня чувствовать себя ничтожеством. Внушила, что миссис Далтон и ее семья меня ненавидят.

— Мне очень жаль.

— Я не понимаю, миссис Далтон знает, кто ты?

— Она знает мою историю, но не думаю, что она знакома с моими родителями. Все это время она хранила мой секрет.

— Даже не знаю, смогу ли я снова тебе доверять. Я очень зла.

— Понимаю. Надеюсь, что сможешь, но я тебя понимаю.

— И Ксандер. Он не идеален, но он был таким любезным и хорошо ко мне относился, а ты даже не попыталась дать ему шанс. Он не мой отец. А я не ты. Я не собираюсь забеременеть и сбежать.

Она кивает.

— Знаю. — Вдруг мама хватается за живот и резко выдыхает.

— Что с тобой?

— Ничего. Я в порядке. Мне просто нужно… — Она встает, пошатываясь, и прислоняется к стене.

Я тоже встаю.

— Я же вижу, что тебе плохо.

— Мне просто нужно отдохнуть. — Она спотыкается и хватается за спинку стула.

— Мама. Что-то не так.

Она снова хватается за живот и выбегает из комнаты.

Я следую за ней в ванную, где ее тошнит в раковину. И раковина становится ярко-красной.

— Мама! Это кровь?!

Она вытирает рот, размазывая кровь по руке, и кашляет.

— Такое уже случалось?

Она качает головой.

— Хорошо, мы едем в больницу. Прямо сейчас.

* * *

Я слоняюсь по коридору в ожидании врача, который сообщит мне, что происходит. Прошло уже целых два часа, и я на грани срыва, когда врач наконец выходит. Он оглядывается и спрашивает:

— Только ты?

И что мне на это ответить?

— Только я? — переспрашиваю я.

— С тобой еще кто-нибудь есть?

— Ох, нет. Только я. — Чувствую себя отвратительно. Может быть, мне стоило позвать Мэттью. Он должен быть здесь. Он имеет право знать. Я должна найти его номер и позвонить ему, после того как договорю с врачом. — Пожалуйста, скажите, она в порядке?

— Состояние стабилизировалось. Мы возьмем несколько анализов и попытаемся исключить некоторые заболевания. Мы дали ей снотворное, чтобы она поспала.

— Кхм… — Даже не знаю, как это сказать. — С ребенком все в порядке?

— С ребенком? — Его глаза изумленно расширяются, и он смотрит в карточку. — Она сказала, что беременна?

— Нет, я просто подумала, что это возможно.

— Нет, она не беременна. Но мы сделаем пару анализов, чтобы проверить.

Мне стыдно за ту крошечную долю облегчения, которую я испытываю. Правда, стыд быстро испаряется, потому что, узнав правду, я понимаю, что с ней случилось что-то гораздо более страшное. Беспокойство моментально сметает весь стыд.

— Она больна? — выдыхаю я.

— Да, и мы пытаемся выявить причину кровотечения. Некоторые серьезные заболевания уже исключены. — Он ободряюще похлопывает меня по плечу. Как будто это заставит меня почувствовать себя лучше. — Скоро мы установим диагноз.

— Я могу ее увидеть?

— Она спит, и сейчас ее лучше не беспокоить. Я обещаю позвонить вам, как только она проснется. — Он замолкает и снова оглядывается. — Сейчас вам действительно не стоит оставаться одной.

Но я одна. Мама — это все, что у меня есть.

— У меня нет сотового.

— Тогда на какой номер вам позвонить?

В жизни я часто расстраивалась, что у меня нет сотового, как у любого другого нормального подростка. Но теперь, желая пойти в комнату ожидания и уснуть там на старом диванчике, я понимаю, что без телефона я умру. Может быть, пойти к Скай. Но что, если ее нет дома? Плюс, ее дом в десяти минутах дальше моего. Это не вариант. Я диктую ему номер телефона магазина и уезжаю.

Как только я захожу в магазин, сразу поднимаюсь наверх к телефону и сижу в ожидании звонка. Нет, так не пойдет. Мне нужно чем-то занять мозги. А в магазине всегда есть работенка. За всю жизнь я еще ни разу не протирала пыль в час ночи. К моменту, когда я дохожу до витрины, стеллажи с одной стороны так и сверкают чистотой, а я истекаю потом. Приступаю к противоположной стене. Примерно посередине на второй полке стеллажа я нахожу карточку с именем без самой куклы. Кэрри. Осматриваю полки, но ее нет. Должно быть, мама продала ее сегодня и забыла положить карточку в ящик для следующего заказа.

Хотя нам и не нужно заказывать Кэрри. Она популярна. У нас должен быть запас по крайней мере в две куклы. Кэрри — спящий младенец с умиротворенным выражением лица. Все ее любят. Даже я считаю ее довольно симпатичной, что само по себе чудо, учитывая, как пугают меня другие куклы.

Я иду в подсобку. Три коробки с надписью «Кэрри» лежат рядышком на второй полке. Эта полка находится достаточно низко, чтобы я могла дотянуться до нее без табуретки, так что я стягиваю одну из коробок вниз. По весу сразу становится понятно, что она пуста, но я все равно открываю ее, чтобы удостовериться. Достаю следующую коробку. Пусто. Я вытаскиваю и открываю коробку за коробкой, не обращая внимания на имя куклы. Вскоре весь пол