Встречная-поперечная - Антонина Циль

Насколько было известно Левецкому, в «сложном случае» засветилась одна особа императорской крови, а упрямый сыщик не захотел пойти на компромисс, за что был снят с начальственной должности и отправлен в Родовейск.

— Тогда вы, наверное, сможете помочь мне советом и действием, — с надеждой обратился к Фальку Иван Леонидович. — Дело в том, что наши края действительно посетил потомок Железного полоза. Думаю, убийство Яковлевых было лишь первым его шагом, физиологической необходимостью. Змеевичи должны время от времени спускаться в свои пещеры, а также питаться человеческой силой и кровью. И ещё… им нужны человеческие спутницы, просто невинные девушки, которых они зачаровывают и берут в любовницы против их воли, а также – я бы назвал их жрицами – добровольные помощницы… фанатичные поклонницы. По поводу... невесты Змеевича, — Иван сжал руки в кулаки, — Я знаю, кого он избрал в жертву, и намерен помешать его нечестивым замыслам. Насчёт жрицы... Пока у меня даже догадок нет. Знаю только, что в известный час она должна совершить ритуал в храме.

— И который из храмов пустит к себе богопротивную подземную тварь? — нахмурился следователь.

— В наши не пустят, — кивнул Левецкий, — но, говорят, в лесу есть древнее капище. Я попробую поговорить с Поперечьем, они, разумеется, знают. Но скажут ли?

— Поперечье, — Владимир Сигизмундович восхищенно цокнул языком. — В который раз вижу перед собой посредника между человеком и лесными духами, а все не верится. Вот как так: запросто прогуляться в лес и поболтать с нечистой силой?

— Не запросто, — улыбнулся Иван.

— Вот потому вы, вдольские князья, так и ценны, — глаза Фалька загорелись: — Но я вижу, ваши познания и о подземных тварях велики. Тогда как по моему запросу в Великий прислали лишь циркулярную бумагу с рекомендациями.

— Кое-что подсказала ведунья. Мой дед, князь Андрей, загодя прислал письмо, — объяснил Левецкий. — А сегодня я встречаю его на вокзале и надеюсь, что он добыл для нас больше информации в царской библиотеке. Владимир Сигизмундович, я знаю о ваших... карьерных неприятностях в столице, — видя заинтересованность сыщика, Иван Леонидович решил высказаться прямо. — Князь Андрей считает, что это дело, будучи раскрытым, может принести вам славу и вернуть утраченное доверие государя.

Фальк с полминуты молчал, теребя ус:

— Если бы я только мог на это рассчитывать... на заступное слово вашего дедушки…

— Можете, — убеждённо кивнул Иван. — Князь сделает все от него зависящее. Но нам нужны ваши связи. Иначе злодей, будучи даже уничтоженным в качестве нежити, не понесет наказание в качестве человека.

— Хм… А девица? Из местных? Мне-то имя сообщите?

— Сообщу, но вы же понимаете…

— Понимаю, — сыщик многозначительно прищурился. — Обещаю, что постараюсь максимально оградить барышню от лишнего внимания. И чем же она так примечательна, что заслужила внимание Полозовича?

— Она… необыкновенная, — выдохнул княжич, — знаток поперечных языков… Из старого рода Осокиных. Ее дед продал ее Змею, будучи озлобленным на сына.

— И такое бывает? — крякнул Фальк, смутившись. — Кажется, я знаю, о ком вы. Маргарита Романовна Дольская-Осокина полгода назад к нам обращалась, искала племянницу, а натыкалась на лиходеек. Нашлась, значит, наследница. Жаль девицу.

— Помните, вы обещали защитить ее репутацию. И помочь. А мы поможем вам. Ведь все это дело, Владимир Сигизмундович, не только про уничтожение твари, много лет терроризирующей как Россию, так и весь мир. Вы когда-нибудь слышали о Лучинском?

— Неуловимом бунтовщике, подстрекателе, лидере экстремистского движения? Помилуйте! Кто же из сыскных о нём не слышал!

— Слышали все, а видели немногие, — подтвердил Левецкий. — И уж никто доселе не смог поймать.

Глава 21

Любушка признала, что братец выглядит неплохо: совсем даже не бледным, свежим. Отдохнул, окреп и больше не похож на замученного долгими скитаниями странника.

— Деревенский воздух пошел тебе на пользу, — ворчливо согласилась Люба.

Не успели занести чемоданы, как сестрица обежала дом и сад, а затем устроилась на кухне и принялась ластиться к Догве, по которой необыкновенно соскучилась. Монголка тоже была счастлива, только как всегда не подавала виду, однако на плоском лице в уголках глаз и губ таилась улыбка.

Иван отметил, что с последней их встречи несколько месяцев назад Любаша тоже изменилась, как меняются в ее возрасте все юные девушки: сделалась степеннее, рассудительнее, и походка получалась плавной, но только до тех пор, пока Люба чем-нибудь не очаровывалась. Увлекшись, она забывала о манерах и вела себя подобно маленькому восторженному ребенку.

Она довольно быстро отыскала новое убежище домового и долго пыталась выманить из него старичка. Домовой дух в «Удолье» всегда был застенчив, а тут, увидев повзрослевшую хозяйку, совсем смутился. Вышел только по просьбе Догвы, принял угощение да испарился.

Дед устроился в любимом кресле и выглядел весьма довольным. Поездка прошла хорошо, с комфортом. В дороге Андрей Николаевич отдохнул и привел в порядок некоторые бумажные дела. Он нашел, что внук весьма хорошо управляет поместьем, а также неплохо исполняет обязанности вдольского князя.

За ужином Иван рассказал князю Андрею про русалку Аксашу, и оба нашли, что за водной девой нужен глаз да глаз.

Про паутинниц княжич сообщил деду за чашкой кофе у камина в отсутствие Любаши, рано ушедшей спать. Люба и так слишком переживала по поводу вдольских обязанностей брата, лесное Поперечье ее пугало, а силы Ивана казались ей недостаточными.

— Вот как, — протянул Андрей Николаевич, выслушав внука.— Паутинница – нежить непростая, появляется как предвестник еще большего зла. Я привез наш родовой кинжал. Но ты должен помнить о связанном с ним ритуале. Оружие вернется в ножны, только когда зло будет истреблено.

— Я знаю, — кивнул Иван. — Но боюсь, мне все-таки придется извлечь кинжал. Я не намерен оставлять Лучинского в живых. Будь он человеком, суд для него был бы человеческим, но он смертоносная безжалостная нежить.

Князь сокрушенно, но согласно кивнул:

— Рассказывай дальше. Я порылся в дворцовой библиотеке, много чего выяснил, но мне нужны точные сведения, чтобы знать, на чем заострить внимание.

Рассказ занял у Ивана почти час. Он старательно избегал упоминания Маши, но ее имя то и дело мелькало в истории. Впрочем, князь не стал умалять важности спасения наследницы «Тонких осинок».

— Марья Петровна, значит, — старик пожевал губами. — А помнишь ли ты, мой дорогой, что у