Без права на ошибку. Спасти свою дочь - Кэти Свит

Юле нужно дать немного времени.

– Тетуля! – на кухню влетает мой радостный сын и тут же кидается обнимать Юлю.

– Привет, герой, – улыбаясь сквозь слезы, обращается к нему. – Как ты себя чувствуешь? Все хорошо?

– Ага, – кивает.

– Тимош, иди, поиграй, – прошу малыша. – Я покушать приготовлю и тебя позову. Хорошо? – изо всех сил стараюсь казаться бодрой.

Тима на виноват, что я расстроена и напугана, ведь очень сильно переживаю за Диму и от этого порой разговариваю слишком резко.

С трудом сдерживаю себя, чтобы не позвонить. Бью себя по рукам, раз за разом взываю к здравому смыслу, но сдерживаться тяжело.

В очередной раз напоминаю себе, что Ланской просил довериться ему. Я обещала.

Чтобы хоть как-то занять свои руки, набираю воду в кастрюлю, включаю плиту, подбираю нужную температуру. Пока вода закипает, достаю овощи, мою их и начинаю нарезать в салат.

– Насть, как ты решилась рожать без мужчины? – Юля задает весьма неожиданный вопрос.

Убираю нож в сторону, разворачиваюсь, удивленно смотрю на подругу.

– Юль, есть что-то такое, о чем я должна знать? – спрашиваю в лоб. Она опускает взгляд. – Ну? – произношу с нажимом.

Юлька смотрит на меня, кусает губы. Молчит.

Не выдержав, бросаю все начатые дела, двигаю стул и присаживаюсь напротив.

– Я поняла, что не смогу сделать аборт, – признаюсь с содроганием, вспоминая свои переживания и страхи.

Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что тогда все сделала правильно.

Тимоша – прекрасный ребенок, мой первенец. Сын!

Один раз приняв решение, я больше никогда не пересматривала его и в итоге у меня теперь полноценная дружная семья. Я очень счастлива, что все вышло именно так и никак иначе.

– Воспитывать ребенка одной не так страшно, как лишиться его, Юль, – говорю с теплой улыбкой. Беру руку подруги в свою, чуть сжимаю, приободряя. – Дети – это счастье. Это непомерная, безграничная и безусловная любовь. Это смысл жизни.

Говорю, а сама чувствую, как из центра груди льется свет и освещает собой все вокруг, как я делюсь силой и помогаю Юльке принять единственно верное решение.

– Я беременна, Насть, – признается в итоге подруга.

– Это прекрасно, Юль! – в порыве чувств обнимаю ее. – Поздравляю тебя!

– Настя, я беременна от женатого мужчины, – добавляет, ошарашивая меня новостью.

– Как? – ахаю, не в состоянии скрыть свой шок. – Ты ведь с женатыми никогда…

– Никогда, – перебивает с горькой усмешкой. – Только вот Стас не сказал, что женат! Сволочь! Гад! Ненавижу! – в сердцах кидает скомканную салфетку на стол и снова начинает плакать.

Смотрю на подругу и не нахожу правильных слов. Но одно знаю точно, без поддержки я ее не оставлю.

– Ты сказала ему про ребенка? – спрашиваю, пытаясь взять себя в руки. Штормит.

Юля всегда была так осторожна в выборе мужчин, что я сейчас нахожусь в полнейшем недоумении.

– Нет, конечно, – поднимает на меня полные боли глаза. – И говорить не собираюсь! – отрезает жестко. – У него есть жена, так пусть она ему и рожает.

– А ты? – задаю животрепещущий вопрос. – Надеюсь, ты ребенка оставишь?

Глава 50. Дима

Значит, вы утверждаете, будто Яковлевой подсадили эмбрион от другого мужчины? – Волков с неприкрытой издевкой смотрит на нас.

– Да, – киваю утвердительно.

– Как интересно, – хозяин дома делает глоток янтарного напитка из прозрачного стакана и откидывается на спинку кресла. Пристально следит за каждым из своих незваных гостей.

Уверен, охрана тоже начеку и готова ворваться в кабинет лишь по одному жесту своего хозяина.

– С каких это пор органы так быстро начали расследовать дела? – обращается к Городилову.

– С тех, когда у их друзей ребенка из отделения едва не выкрали, – не моргая парирует он.

– Это, пожалуй, была моя оплошность, – произносит без толики сожаления.

– Оставь Настю и ее дочь в покое, – требую.

– Наверное, ты хотел сказать вашу дочь, – Волков делает особое ударение на слове «вашу».

– Значит, ты уже в курсе, – констатирую факт.

– Как видишь, – пожимает плечами, старательно делая вид, словно к происходящему относится равнодушно.

Однако от меня не укрывается боль, что промелькнула в его глазах. Пусть только на мгновение, но для меня даже мгновения было достаточно.

Именно в этот момент я понял, Волков не тварь и не говнюк. Он всего лишь бизнесмен, который готов пойти на все ради сохранения своего детища, бизнеса.

– Раз ты знаешь про подмену биоматериала, то, значит, про результаты своих анализов тоже узнал? – уточняю. Кивает. – Сочувствую.

– Ничего непоправимого нет, – удивительно, но даже не имея практически никаких шансов на отцовство, Волков продолжает упрямо стоять на своем. – У меня хватит мощностей, чтобы реализовать свое право.

– Ну что ж, – иду на мировую. – Если вдруг понадобится какая помощь, обращайся, – предлагаю.

С такими, как Волков, лучше не враждовать. Держать такого в должниках гораздо выгоднее и интереснее.

Сейчас я прекрасно понимаю, почему он поступил именно так и больше никаких претензий в его адрес не имею. Уверен, как только я обо всем поговорю с Настей, она тоже перестанет бояться его.

Теперь Станислав никого из нас точно не тронет.

– Попробуй обратиться к нему, – пишу на листе фамилию и имя уважаемого врача, а также клинику, в которой он принимает. Тот, кого я рекомендую, гений и реформатор, перед ним преклоняются практически все, с его мнением считаются и, если кто способен помочь Волкову, так это именно он. – Попасть на прием к Петру Геннадьевичу не просто, он весьма специфический человек, – предупреждаю, чтобы заведомо не расслаблялся. – Ему плевать на деньги и власть, у него свое видение жизни. Но если кто способен придумать и провернуть нечто из ряда вон выходящее, на что не согласится ни один другой врач, так это он.

Волков с интересом берет листок, на котором я написал контакты, крутит в руках.

– Спасибо, – благодарит неожиданно.

– Станислав, – говорит Городилов.

– Для вас просто Стас, – поправляет его Волков.

– Стас, – мигом переключается Антон. – Мне нужно поговорить с вашей женой. Скажите ей заехать ко мне на днях, но предварительно пусть позвонит, – протягивает визитку со своим личным номером. – Я скажу, когда и ко скольки приезжать.

– Как понимаю, разговор будет проходить в рамках уголовного производства? – щурится недобро.

– Возможно, – друг уклоняется от прямого ответа. – Пока как со свидетелем. Со всем остальным будем разбираться потом.

Волков смотрит поочередно на каждого из нас, крутит в руках стакан. Возвращает его на стол.

– Как я понимаю, речь идет о незаконном изъятии яйцеклеток? – спрашивает в лоб. Городилов кивает. – Никоим образом не хочу уменьшить