Триумф в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

моей груди. Я бы никогда не позволила ему завести страницу в OnlyFans. Его член мой. Осознание, что я единственная, кому довелось ощутить его внутри себя, вызвала во мне восторг обладания. Моя собственность, мой мужчина, мой и только мой. — И нет, я понятия не имею, кто мой биологический отец, и мне все равно.

Оскар двинулся, чтобы встать, но я схватила его за руку, удерживая рядом со мной. Он опустил взгляд на наши сплетенные пальцы, а потом посмотрел мне в лицо.

— Ты можешь поговорить со мной, — сказала я, гадая, слышал ли он тоненький надлом в моем голосе, который говорил, что мне нужно, чтобы он открылся мне. Памела убила Пенелопу. Это то, что мне чертовски трудно переварить. Оскар не единственный, кому нужно поговорить. Мне тоже. Думаю, нам всем. Как группе нам нужно больше времени, чтобы просто…сосуществовать друг с другом. Каждый день не может быть о насилии и выживании. Нам нужно найти место, чтобы жить. — Поэтому твоего отца переклинило? Он узнал?

— Возможно. Среди прочего. Еще он растратил состояние своей семьи. Думаю, это было основная причина, — на мгновение Оскар отвел взгляд, но потом снова посмотрел на меня. На этот раз — на самом деле вообще впервые — в его глазах я заметила слабый намек на голубизну. — Он убил своего финансового советника немногими месяцами раннее. До этого — мою бабушку, его собственную мать. Обо всем этом я узнал позже. Он был не в себе, и я проявил его травму. Я крашу волосы. Мне нравится душить людей. Что я могу сказать, кроме того, что я — монстр?

Мы лишь продолжили смотреть друг на друга, пока мне в голову не взбрело схватить его за волосы и поцеловать.

Казалось, он не был удивлен, но его рот был яростно закрыт против вторжения моего языка, будто он боялся отпустить себя. Пришлось немного потрудиться, но наконец я добилась, чтобы он открылся мне, мои пальцы впились в его затылок, пока его татуированные пальцы сжимали края гроба так сильно, что кожа побледнела от напряжения.

— Не здесь, — наконец прорычал он, отстраняясь от меня с монументальным усилием.

— Здесь, — единственное слово от меня было гребанным приказом. — Как твоя королева я говорю тебе, чтобы ты тащил свою гребанную задницу сюда, — я села на колени и обвила руками его шею, притягивая его ближе, даже если он содрогнулся от ошеломляющего опыта объятия Бернадетт Блэкберд.

Видите ли, теперь я на самом деле чертовски хороша в объятиях, потому что я продолжала вспоминать все то, что давала мне Пенелопа, от которых я отмахивалась, словно они были ничем.

Потому что вы никогда не узнаете, как важно объятие, пока не поймете, что никогда больше его не получите от человека, по которому скучаете больше всего.

— Бернадетт, — сказал Оскар, в его голосе отчетливо прозвучало предупреждение.

Хоть он и не причинит мне вреда. Черт, он говорил себе, что единственная причина, по которой он занялся сексом со мной, заключалась в том, что он знал это, что из всех людей в мире я была единственной, кто был бы в безопасности даже в ауре его собственной жестокой чудовищности.

— Что? — прошептала я, слово прозвучало вызовом у его буйного рта. — Слишком боишься трахнуть меня в гробу, Монток?

— Боюсь? — спросил он, в его тоне слышался издевательский смех. Но затем его лицо помрачнело, и он резко покачал головой. — Никогда.

Из меня вышел вздох, когда Оскар схватил меня за волосы и наказал мой рот силой своего, проталкивая язык между моими губами и заставляя мои губы издавать эти маленькие, нежные звуки, на которые я даже не была уверена, что способна. Он разминал мой затылок пальцами, пробуя меня на вкус, проникая глубже. Его тело нависало над гробом, захватив меня внутри него, пока он целовал меня так, как, я думаю, он долгое время ждал.

Совершенно беспрепятственно.

Он может быть мастером по завязыванию узлов, но пока единственный человек, которого ему удалось по-настоящему связать, — это он сам, запутавшийся в паутине эмоциональных веревок. Он целовал меня, притягивая к себе, пока не оказался полностью склоненным над гробом, неповторимо прекрасным монстром.

— Блять, — прорычал он, слегка отстраняясь и посмотрев на потолок, словно проверял наличие камер. Был шанс, что некоторые были спрятаны, но вряд ли. Такие технологии стоят денег, а, как я и сказала, это Прескотт. Мы используем бумагу, карандаши и тетради из 1999. — Встань на руки и колени.

— На руки и колени? — возразила я, подняв бровь, но Оскар проигнорировал меня, потянувшись и схватив за бедра.

Он перевернул меня, когда я издала маленький звук удивления. Святое дерьмо. Одна из его ловких рук с чернилами пробралась к моим джинсам и расстегнула их, а затем стянула их на бедрах и заднице, оставляя их болтаться на бедрах.

Внутри гроба было не так много места, но его и не должно быть. Лишь столько, чтобы он опустился на колени позади меня, расстегивая пуговицу своих брюк, когда он схватил меня за волосы и потянул голову назад.

Никаких предпосылок к резким толчкам его бедер не было, только едва ощутимое давление, когда мое тело растянулось, чтобы приспособиться к нему.

Таз Оскара врезался в мою задницу, его член ударил по концу меня, когда я сжала руку на краю гроба, впиваясь моими новыми, красивыми ногтями в его боковую сторону.

Извращенный оскал завладел моими губами, и я издала глубокий, хриплый смех, который заставил Оскара впиться пальцами в мои бедра. Он жестко врезался в меня, звук соприкосновения плоти с плотью эхом разносился по помещению. По звукам было не сложно понять, что чертовски мокрая между бедрами. Слава богу, кровотечение прекратилось. Все дело в желании, которое заставляло член моего монстра оставаться скользким, пока он входит в меня.

— Что смешного? — промурлыкал он, когда наклонился ко мне, положив одну руку поверх моей, опираясь на нее.

Другой рукой он продолжать держать мое бедро.

— Совсем ничего, — пообещала я, пока его бедра двигались напротив меня. Для человека, который еще относительно неопытен в мире секса, он, похоже, знал, что делал. Может, он просто мастер главных грехов, наводящий на меня