В договор не входит - Лина Ласс

– Я не говорю, что я святая! Господи, да я за дозу продавала своё тело и знала, на что иду, подписывая с тобой этот чёртов контракт! Я бы ни за что не позвонила Марку, если бы не осталась у разбитого корыта. У меня был план, которому я следовала уже несколько лет – быть чистой, трудиться и держаться подальше от всякого дерьма! Но всё, всё пошло коту под хвост в тот вечер, когда… – я захлебнулась воздухом, – когда мне не оставили выбора!

Я выкрикнула ему прямо в лицо, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на него с кулаками. Хоть каплю сочувствия увидеть бы на его лице, но единственное, что мне досталось – это внимательный молчаливый взгляд.

– Ты выставляешь меня корыстной. Но у меня есть чувства, есть гордость, которые пришлось проглотить, чтобы вернуть брата. Так что не говори мне про лёгкий путь. Мне пришлось идти по стеклу. Или ты думаешь, что быть рядом с тобой сплошное удовольствие?

Руки, сжатые в кулаки, опустились и поникли. Я уже не сдерживала слёзы, не старалась их унять. Боль в груди рвала в клочья то, что ещё осталось от моей души. Я не могла больше смотреть на Максима, молчаливо сидящего за столом. Что я пытаюсь ему объяснить? Что пытаюсь отыскать в нём? Человечность? Раскаяние?

Он видит в каждой из нас, с кем заключает договор, только свои поверхностные суждения. Если согласилась на такие условия, значит, не способна своими руками добиться желаемого, значит, ищет "лёгкий путь". Сколько таких девушек, продающих себя за материальные иллюзии, у него было? Тех, кто продавался за гораздо меньшее, за телефоны и шмотки. Мне же нужно было то, что несоизмеримо никакими деньгами.

– Ничего ты обо мне не знаешь, – прошептала я ослабевшим голосом и опрометью бросилась в спальню, как следует хлопнув дверью. Гнев и бессилие кипели внутри, мешая трезво мыслить. Хотелось что-нибудь разбить, изуродовать, ударить этого бездушного человека, чтобы заставить его почувствовать хоть что-то, причинить ту же боль, что и он мне. Ходя из угла в угол, я закусывала губу, стараясь не завыть в голос. Ноги от нервов уже не держали и, согнувшись пополам, я опустилась на ковёр. Стащив с кровати одеяло, уткнулась в него, заглушая рвавшиеся наружу рыдания. Ткань через минуту стала влажной, но я сильнее прижимала к ней лицо, желая, чтобы кончился воздух. Если бы я сейчас лишилась чувств – это было бы гораздо лучше, чем перебирать в уме всё, что Эккерт успел мне наговорить.

Почему я решила, что ему есть до меня дело? Почему сама тянусь к нему и даже сейчас хочу, чтобы он пришёл и успокоил? Проклинаю и ненавижу, но из ночи в ночь жду, что он войдёт в мою спальню. Идиотка! Что я себе вообразила? Он ждёт от меня того же, что и от всех продажных женщин. Но как он мог обвинить и меня в подобном? Разве я давала повод так думать? Просила о чём-то? Требовала? Тратила его деньги налево и направо? Я пошла на сделку не ради себя и Максим это прекрасно знал.

Но почему так нестерпимо тошно от себя самой?

Глава 20

Шум, стоявший в ушах, заглушал все остальные звуки, даже мои собственные тихие всхлипы. Лёжа на полу, я потеряла счёт времени. Казалось, что уже стемнело, но, когда я высунула голову из-под одеяла, в комнате по-прежнему было светло. Голова раскалывалась, а кожу на лице неприятно стянуло. Нос заложило и дышать стало трудно. Я с трудом поднялась с пола и пошатываясь прошла в ванную. В зеркало смотреть не было никакого желания. Что я могла увидеть там, кроме пустой оболочки?

Холодная вода причиняла острую боль, но с ней ушло жжение в глазах. Вдохнув полной грудью, я прочистила нос и насухо вытерлась полотенцем. Прислушалась к тому, кто ждал меня за дверью, но кроме своего тяжёлого дыхания не уловила ни звука. Аккуратно выглянула в гостиную, ожидая дать отпор, но встретилась с пустой комнатой. На столе так и остался недоеденный завтрак, надкусанные сэндвичи и остывший кофе. А у самого края чернела визитка Даниэля. Я схватила её, сминая в руке, и бросила в мусорное ведро. Такая маленькая, ничего, казалось бы, не значащая вещь, но она была сейчас средоточием моей ненависти. Следом хотелось отправить всю еду и посуду. Внезапно стало душно в просторном номере. Светлые стены стали окружать и теснить, и раскрытые настежь окна не помогли. Нужно выйти отсюда.

В коридоре я столкнулась с охраной, которая всегда зримо была рядом. Люди были новыми, незнакомыми и даже поднадоевший Август, набивший оскомину глазам, мне был бы сейчас в радость. Но их присутствие рядом было нестерпимо. Я задыхалась.

На мой стук соседняя дверь открылась через несколько секунд и лицо Марка, приветливое и внимательное, тут же поменяло выражение.

– Дорогая, вы плакали? – он озабоченно схватил меня за локоть, провожая внутрь своего номера. – Знаете, как бы это не вошло у вас в привычку, стучаться ко мне в слезах. Что он наделал в этот раз? Я думал, сегодня вы будете с господином Эккертом. Где он?

– Марк, мне нужно уйти, – я пропустила мимо ушей его слова. – Нужно выйти отсюда или я сойду с ума.

– Что ж, дайте мне пару минут…

– Одна, – я перебила его. – Я хочу побыть одна. Мне не хватает воздуха.

– Это исключено, моя дорогая, – Виардо покачал головой.

– Я не собираюсь сбегать. Просто хочу развеяться. Не могу больше находиться под этим надзором, под вашим надзором. Я будто в клетке. Хочу немного свободы, как раньше. Марк, – я подошла к нему вплотную, умоляюще вглядываясь в голубые глаза, смотрящие на меня с сочувствием, – пожалуйста. Без охраны, без этой глупой опеки. Вы ведь верите мне?

Он поднял ладонь.

– Дело не в доверии, моя дорогая, а в вашей безопасности.

– Да господи! Я выросла в криминальной столице России и могу за себя постоять! Ну что может угрожать здесь мне? Это ведь не в меня стреляли!

Марк развёл руками.

– Париж, несомненно, прекрасный город, но он небезопасен, особенно с наступлением вечера. Если я отпущу вас одну и с вашей прелестной головки упадёт хоть один волос… Боюсь ни мне, ни особенно вам, не поздоровится.

– Да что он сделает? Унизит меня ещё больше?

– Что он вам наговорил? – Виардо положил свою ладонь мне на плечо. Единственный человек, который обращался со мной по-доброму. Или я просто выдавала его вежливость за симпатию?