Стирая запреты - Кристина Майер

Дождавшись, когда Аслан с мамой отъедут, я иду к подъезду. Поднимаюсь пешком, мысленно ставлю в голове метки, что мне нужно не забыть взять. На автомате открываю дверь, вхожу в квартиру…

— Сбежать решила? — хватает за плечо и толкает меня к стене Мирон. — Ты пожалеешь, что отдала ему то, что должно было принадлежать мне, — сжимает пальцами горло, не давая вырваться. Вторая рука ложится мне на бедро, ползет ядовитой змеей вверх, забираясь под подол платья.

— Отпусти! — пытаюсь его оттолкнуть. Захват на шее становится ощутимее, но не до такой степени, чтобы оставить следы на коже. Вторая рука добирается до ягодицы. Чувствую, как к горлу подступает тошнота. — Убери руку или я буду орать! — повышаю голос. Рука, сжимавшая горло, тут же перемешается на рот, ложится открытой ладонью на губы. В нос ударяет запах рыбы и лука. Меня сейчас точно стошнит.

Навалившись на меня всем весом, упирается твердым пахом в живот, который я стараюсь максимально втянуть, чтобы минимизировать его прикосновение. Мычу в его ладонь и пытаюсь вырваться, когда рука на моих ягодицах оживает и начинает оглаживать оголенную кожу.

— Не вырывайся, — тяжелое горячее дыхание обжигает ухо. — Ты же сама этого хочешь, я чувствую, — толкает свой твердый отросток мне в живот. — Я сниму нам квартиру, ты будешь приходить туда, когда я позову, — угрожает тихим голосом. — Или жизнь твоей матери превратится в ад, — продолжая толкаться в живот и до боли сжимать ягодицу.

Одновременно начинают звонить его и мой телефоны. Пользуясь тем, что Мирон на несколько секунд теряет бдительность, кусаю его за край ладони. Дернувшись, он замахивается на меня кулаком. В ожидании удара зажмуриваюсь и накрываю голову руками. Удара не происходит. Открываю глаза, встречаюсь с бешеным взглядом отчима. Он ударил бы, но знает, что за мной сейчас приедет Аслан. Мирон не догадывается, что за мужчина вошел в мою жизнь, но опасается проблем.

— Позвони и скажи, что передумала к нему переезжать, — цедит зло сквозь зубы. — Придумай причину, — требует он.

— Я не буду ничего говорить, — мне до жути страшно, но я упрямо смотрю в глаза отчиму. — Сейчас Аслан поднимется, и ты сам скажешь ему все, что только что говорил мне, — выплевываю отчиму в лицо. Вижу, как его пальцы сильнее сжимаются, белеют костяшки пальцев. Опускает занесенный надо мной кулак. Отпрыгивает на одной ноге в сторону.

— Переезжай, — говорит угрожающе тихо. — Но, если не хочешь остаться сиротой, будешь приходить на съемную квартиру, когда я позову. Твои проблемы, что ты скажешь своему любовнику. И одну дырку для меня оставишь нетронутой, я хочу быть первым хотя бы в твоей жопе….

Глава 47

Аслан

— Я вам не нравлюсь? — спрашивает Ирина, как только мы выезжаем со двора. Считать она не могла меня, а значит, чувствует интуитивно мое отношение. Вроде не дура, проницательная баба, но на мужике своем явно помешалась, раз не видит дальше собственного носа.

— Я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы делать выводы, — притормаживая на перекрестке, перевожу на нее взгляд.

Считываю поведение, мимику, жесты Ирины. Она взвинченная, напряжена до предела, от нее фонит эмоциональной неустойчивостью. Делаю выводы, что Ирина не желает слышать правду. Рассказывать ей о том, какое дерьмо она поселила в своем доме, нет смысла. Вижу, что не услышит, кинется заступаться с пеной у рта. В мои планы не входит ссора с женщиной, которая родила и воспитала Есению. Я благодарен ей за дочь, и только поэтому она имеет право на уважительное отношение с моей стороны. Но если ее муж обидит Есению, я разметаю их общий мир на атомы.

— Тогда я не понимаю, — разводит руками, — что означает ваша фраза: «В моем доме Есения будет в безопасности»? — с вызовом.

— Все вы прекрасно понимаете, Ирина, — тяну холодным тоном. — У вас отлично развита женская интуиция, но вы почему-то предпочитаете слепнуть, когда нужно шире раскрыть глаза.

— Я не понимаю, на что вы намекаете? — нервно трет указательным пальцем подбородок.

— Продолжать разговор нет смысла, — обрубаю резким тоном. Она может продолжать играть в дурочку, но без моего участия. Вот и сейчас она прекрасно улавливает моё настроение, хочет что-то возразить, но только губами шевелит, словно выброшенная на берег рыба.

На пустом участке дороги прибавляю скорость, чтобы поскорее отделаться от Ирины. Моя неприязнь растет, и уже не спасает то, что она мать моей любимой девушки.

На приборной панели начинает звонить мой телефон. Сразу принимаю вызов. Ещё перед выездом с базы я попросил Михаила прилипнуть к экрану монитора и следить, что происходит в квартире Лодыгиных.

— Внимательно, — поднося трубку к уху, заворачиваю на улочку с односторонним движением, чтобы срезать немного путь.

— Аслан.… — тянет нервно Михаил. — Он минут двадцать стоит в коридоре, я его не вижу. Они накидали что-то на верхнюю полку, полностью закрыли обзор. Возможно, сбили камеру, — тараторит Миша.

Беспокойство мраморной плитой падает на грудь, ломает ребра и разрывает внутренние органы.

— Объект на месте? — открыто говорить мешает присутствие Ирины. Сжимаю оплетку руля в ожидании ответа.

— Да. Камера в подъезде четко передала картинку, как она вошла в квартиру, — отчитывается мой заместитель.

Пазл в голове складывается со стремительной скоростью. Этот пидор пристает к моей девочке!

Сука!

Сбрасываю разговор, вставляю в ухо гарнитуру и подключаюсь к смарт-часам Есении. Тишина. Липкими щупальцами сковывает страх. Каждый человек чего-нибудь боится в жизни. Бесстрашным может позволить себе быть только одинокий человек, потому что ему некого терять. В данный момент я страх ощущаю физически, и для меня это впервые.

— Что-то случилось? — замечая мои порывистые действия, интересуется Ирина, но я её беспокойство оставляю без ответа.

Продолжая давить на педаль газа, включаю программу, по которой отслеживаю, что часы Есения оставила на базе. Виню себя, потому что не проконтролировал. Навалилось все в один день! Эта командировка, сорвавшийся со скалодрома боец, встреча с руководством силовиков….

— Мы почти приехали, но вы не туда завернули, Аслан, — выговаривает Ирина, но, споткнувшись о мой взгляд, резко затыкается.

— Я звоню Есении, она не берет трубку, — выговариваю сквозь зубы, мне сложно в данный момент изображать вежливость. — Наберите мужу, — приказываю я. Сам