Будешь моей мамой? - Оливия Лейк

Дом клана Сафаровых находился в закрытом поселке и был похож на поместье! Большой, но архитектура не вычурная и помпезная, как дворец падишаха, всего в меру. Нас встречали ухоженный газон и подстриженные цветущие кусты. Дом утопал в зелени, перетекая в цветущий сад, а где-то вдалеке маячила специфическая постройка конюшни и загон с лошадьми. Встречала нас хозяйка:

— Здравствуй, — обняла сына первым. — Сашенька, — меня тоже расцеловала. Честно… неожиданно было: я ведь по факту просто работник. — Дети, — раскрыла объятия обоим. Губы дрогнули в слабой улыбке, а глаза сами собой увлажнились: у Тимоши не было бабушки, а дедушка Яков особого внимания внуку не уделял. Думаю, Юлия Германовна могла бы стать любящей бабушкой. Стало немного стыдно.

— Это комната детей, — мать Адама лично проводила нас, — здесь будет тише всего. Праздники у нас шумные и почти до утра!

— Во сколько гости собираются?

— Уже многие приехали: кто-то из республики, кто-то со всех краев нашей необъятной, местные к восьми будут, — она распахнула дверь рядом с детской: — А это, Саша, ваша спальня на все выходные, — и показала радионяню: — Чтобы не волноваться за проказников, — рассмеялась и очень внимательно посмотрела на меня: — Саша… — словно сказать что-то хотела, но…

— Юлия Германовна, — забежала явно работница, — у нас с закусками из ресторана беда! С этим, как его… хамоном канапе сделали! А это свинина! — и возвела руки к небу.

— Оставьте мне, я съем, — пошутила Юлия Германовна, чтобы только я услышала. — Саша, отдохните перед праздником. Детьми есть кому заняться, их сегодня целый дом! — и вышла.

Я не устала, наоборот, меня будоражило предстоящее торжество, даже несмотря на личность именинника, который мне был не очень приятен. Не сомневаюсь, что это взаимно. Но душ приняла и обновила легкий макияж, расставляя акценты: глаза, скулы, ягодный блеск на губы. Волосы не собирала, только слегка прихватила, чтобы лицо не закрывали. Время восьмой час, скоро гости собираться начнут.

Я все же няня, а не гостья, поэтому считала, что надевать платье, присланное Адамом, да еще и роскошные драгоценности — это могло выглядеть, как вызов его отцу, а мне не хотелось бы этого. Не сегодня точно. Поэтому надела свой наряд: светло-розовое почти белое платье по фигуре, ниже колена и без возмутительного декольте. Можно и в пир, и в мир, и в добрые люди. Не слишком торжественное, не обязывающее, но мне очень шло.

Дом вместительный, и суета не ощущалась как давка. Я вышла во двор, то и дело замечая любопытные взгляды: конечно, я отличалась от дагестанских гостей и родни Сафаровых. Кто на этом празднике я? Меня юбиляр не приглашал, значит, не гостья. Но и дети не при мне — какая я няня?!

Задний двор был огромен! Сейчас он весь перетянут, как большой шатер, шапку которого нежно ласкал ветер. Столы накрывали официанты, но расстановка меня удивила: это не модные круглые со скатертями до пола, а внушительный стол буквой «Т». Вероятно, чтобы гости общались без помех, находясь рядом. На мини-помосте готовились музыканты, но веселая музыка уже звучала, а на площадке для танцев кто-то отплясывал.

Женщины были разными: покрытые и простоволосые, но у всех без исключения наряды максимально целомудренные: ноги до пят, а руки до локтей, а вот запястья увешаны браслетами и пальцы рук — множеством колец. Похоже на соревнование — у кого больше, у того муж богаче и щедрее. Или отец.

— Александра? — меня окликнул именинник. Я некстати вспомнила, что подарка я не приготовила. Я, конечно, не приглашенный, а скорее вынужденный гость, но все равно неудобно.

Булат Зелимханович стоял в компании мужчин: говорили громко, жестикулировали ярко, смеялись и поздравляли юбиляра.

— Поздравляю, Булат Зелимханович, — произнесла, когда подошел ко мне. — Долгих вам лет жизни.

— Благодарю, — осмотрел меня. — Дети на конюшне. Займитесь ими. Людей много, чтобы, не дай Аллах, что-нибудь не случилось, — намекал на мои обязанности.

— Не беспокойтесь, это моя работа, — ровно ответила.

— Хорошо, что вы это помните, Александра, — завуалированно дал понять, что не хотел бы видеть меня кем-то большим. Не скажу, что это сильно смутило или смертельно обидело, но было не очень приятно. Я лично не пыталась охомутать его сына, он все сам. Но и отдаляться от Адама ради его папы не стану. Это наше дело, и только нам решать.

Я шла на звонкий детский смех и ржание лошадей. Тиму заметила сразу: он сидел на высоком, красивом и гордом вороном жеребце. Черная блестящая грива, лоснящиеся бока, длинные стройные ноги, ну и первичные половые признаки внушительные. Я не то чтобы смотрела, но какие-то парни-подростки смеялись и показывали пальцами на гениталии. Ребятам лет четырнадцать на вид — что с них взять!

За повод жеребца держал Адам и контролировал, чтобы Тима не упал, но тот так крепко вжался в седло, а пальцы вцепились в гриву, зато какая улыбка от уха до уха!

Адам в черных брюках и свободной белой рубашке, расстегнутой чуть ли не до паха. Очень по-кавказски и очень завораживающе: Сафаров был в хорошей форме — рельефный торс с умеренной порослью темных волос, крепкими ногами и сильными руками. Красивый статный мужчина — надеюсь, у местных девушек на выданье не случится инфаркт.

— Привет, — помахала рукой и подхватила на руки Сабину.

Адам подвел жеребца к нам и крепко схватил под уздцы.

— Мама, смотри, какой красивый конь! — Тима склонился к гриве и поцеловал глянцевую шею. — Его зовут Арес! Он дяди Адама.

— Очень величественный жеребец, — похвалила я. Как и хозяин.

— Красивое платье, — Сафаров сделал ответный комплимент, но глаза… Он расценил это как знак. Как мой ответ ему.

Я ведь просто не желала выходить на какой-то другой уровень, пока мы не поговорили откровенно. Или нужно быть хитрее? Счастливый мужчина — благосклонный мужчина. Как ни крути, но Адам будет зол, и только в моих силах открутить злость на минимум.

— Я ведь няня… Так удобнее, — улыбнулась, глядя прямо в черные глаза.

— Еще не вечер? — вопрос или констатация?

— Не вечер…

Детей у загона было очень много: кавказские семьи действительно большие. Как только Тиму спустили с Ареса, они с Сабиной бросились играть с ребятнёй в догонялки. Мы остались вдвоем.

— Скоро праздник начнется, тебе нужно идти, — проговорила я.

— Тебе тоже. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной и детьми, — мы шептались, и присматривающие за другими начали бросать взгляды в нашу сторону и переговариваться.

— Плохая идея, — попыталась