Дизайн мечты - Линн Мессина

Ханна исчезла около полудня. Сначала я решила, что она отлучилась к лотку с хот-догами у северной стены павильона, но подруга больше не вернулась, захватив сумку и сотовый и бросив меня на растерзание редакторам журналов, телевизионным продюсерам и тронутым владельцам магазинов, осыпавшим комплиментами мои изделия, старательно пряча глаза. Хотя я уже научилась выдерживать повышенное внимание к своей особе, без Ханны вдруг показалось непривычно одиноко. Да, экспозиция — это мое шоу, директор компании и независимый дизайнер — моя роль, которую я счастлива играть каждый вечер, но без дружественной массовки на сцене ощущение все-таки не то.

Ник зашел около пяти. Мы условились встретиться в ресторане в семь, но у него выдался длинный день, полный мелких кляуз, демонстративных нервных срывов и домашних пирожков, которыми угостили всех, кроме него. Он провел бесконечно долгие часы, уклоняясь от злобных взглядов и уворачиваясь от отравленных дротиков, и ему срочно требовалось увидеть дружеское лицо. Ник хотел взглянуть на меня, Таллулаленд, изделия, к созданию которых я шла почти тридцать лет, и лишний раз убедиться, что некоторые истории все-таки заканчиваются хорошо.

— Я мало верю в счастливую развязку, — сказала я, сидя рядом с ним на диване. Посетители по-прежнему шли косяком, и я пристально вглядывалась в поток проходящих в поисках знакомого лица. На многое я не рассчитывала — вообще ни на что не рассчитывала, — но некоторые привычки неискоренимы и настолько неподконтрольны, что прорываются наружу, взламывая человека изнутри, вместо того чтобы выбрать нормальный окольный путь. — В моей жизни слишком много печального и неправильного, чтобы считать меня везучей.

Ника ничуть не обескураживал мой закоренелый пессимизм: он по-прежнему смотрел на меня как на блестящий пример для подражания.

— Все-таки нужно часть сотрудников поувольнять, — произнес он, впервые приоткрыв глубину своих терзаний. Прежде Ник никогда не озвучивал подобной крамолы. — Выстроить в шеренгу и применить децимацию, как Цезарь. Вышвырнуть за дверь каждого десятого.

Я была с ним полностью согласна, разве что, не ограничиваясь полумерами, наладила бы на выход всю команду, поместила объявление о наборе сотрудников в «Санди таймс» и начала все сначала. В Новый год — с новым персоналом.

— Прекрасная идея. Выгони одного для острастки. Его пример — другим наука. С кого начнешь?

— Вопрос на миллион долларов, — задумчиво отозвался он. Ник не сторонник поспешных выводов и скороспелых решений, и я смотрела, как по его лицу бегут невеселые раздумья. Мысленно он просматривал список подчиненных: должность, добросовестность, креативность, исполнительность — и выводил итоговую формулу — суммировал мелкие проявления злобного нрава и делил на полезность сотрудника.

Оставив Ника обдумывать проблемы, я вооружилась диванными подушками и начала охоту на мужчину, мирно пасшегося в Таллулаленде.

— Стопроцентная шерсть, — сообщила я, неловко приблизившись и украдкой взглянув на бейдж посетителя. Комментарий получился нелогичным и абсолютно безотносительным, но надо же было с чего-то начинать.

Посетитель, невысокий плотный человек с округлыми плечами и пухлыми пальцами, кивнул, внимательно рассматривая швы. Казалось, он не возражал против незваной помощи.

— Шерсть износостойкая?

Я ответила утвердительно и перечислила стандартные тесты, которые успешно прошел материал. Не царское дело выбирать обивочные ткани, зато дело значительно упрощается, когда имеешь опыт и знаешь, что искать.

— А узор? Не отслоится через пару недель? Полосы шерсти были приклеены к подушке суперклеем промышленной прочности. Мы с Ханной потратили целое утро, пытаясь оторвать наклеенные узоры. ОТК Таллулаленда: кондово, но надежно.