Пурпурные кружева - Линда Френсис Ли

Мери Готорн подошла к двери довольно быстро. Ему не пришлось стучать повторно. Она оказалась высокой женщиной со следами поразительной былой красоты. Вероятно, когда-то она пользовалась большим успехом у мужчин, но сейчас прежде всего в глаза бросался ее преклонный возраст – Мери Готорн было далеко за шестьдесят. Морган невольно задумался о том, а сколько же лет было ее брату, когда того знала Лили?

– Да? – воинственным тоном спросила старушка, приоткрыв дверь.

– Мисс Готорн?

– Да, а в чем дело?

– Мне хотелось бы поговорить с вами о вашем брате. Сквозь узкую щель приоткрытой двери Морган заметил, что в глазах женщины вспыхнуло удивление. Но его тут же сменило – и Морган готов был поклясться в этом – выражение мучительной боли. Однако ответ пожилой дамы прозвучал на удивление грубо:

– Мой брат давно умер.

– Да, мэм, мне это известно, но я все-таки надеялся, что смогу поговорить с вами о нем и… о женщине по имени Лили Блэкмор.

Стоило сестре Рейна Готорна услышать о Лили, как боль в ее глазах уступила место беспредельной горечи. С этим застывшим выражением горечи женщина, приложив заметное усилие, открыла дверь Моргану.

– Я слышала, она вернулась! – прошипела Мери Готорн обвиняющим тоном.

Морган, поколебавшись несколько мгновений, решил сказать правду:

– Так и есть.

Оставив дверь открытой, пожилая, женщина прошла в глубь крошечной комнатенки и бессильно опустилась в кожаное кресло, которое знавало лучшие времена. Затем она указала Моргану на стул напротив.

Закрыв дверь, он последовал за хозяйкой. Едва Мери Готорн начала говорить, как ему стало ясно: сегодня не придется сочинять очередную историю о том, кто он такой. Эта женщина, подумал Морган, вряд ли поинтересуется даже его именем.

– Значит, это правда? Лили Блэкмор вернулась. – Мери покачала головой. – Не могу поверить, что она на это осмелилась. – Глаза старушки сузились. – Вы, конечно, знаете, что каждое пенни из ее состояния должно было принадлежать мне!

Морган попытался не выдать своего удивления. Она утвердительно кивнула головой:

– Да, потому что именно я заботилась о Рейне после того, как наша мать покинула этот мир. А осиротели мы в детстве. Я помогала ему и тогда, когда он стал взрослым и пытался встать на ноги. И знаете, ему повезло. Как говорится, деньги идут к деньгам. Начал Рейн с малого, но он всегда очень удачно вкладывал свои средства. – Костлявые пальцы Мери вцепились в подлокотник кресла. – Если бы не я, Рейн ни за что бы не разбогател.

– Так значит, Лили достались все деньги вашего брата?

– Конечно. А кто еще, вы думаете, мог обеспечить ей безбедное существование? Неужели ее глупый и расточительный братец? Вы видели их дом? Ну и развалюха, скажу я вам! Не сомневаюсь, что и Лили не дала Клоду ни пенни. Хотя какое это теперь имеет значение? Он умер, как и мой Рейн.

Морган попытался осознать смысл услышанного. Выходит, Лили не получила решительно ничего из родительского наследства, но зато к ней перешло состояние Рейна Готорна. Кровь его закипела. В каких отношениях должна состоять женщина с мужчиной, чтобы стать его наследницей, не выходя за него замуж?

Ответ мог быть только один. Желваки Моргана затвердели. Вот он и получил подтверждение своим худшим опасениям. Лили действительно принадлежала другому мужчине.

Однако гнев в его душе уступил место несказанному удивлению, когда Мери заговорила снова:

– Я долгие годы вела хозяйство Рейна – сам он был слишком занят своей живописью. Днем и ночью я продолжала заботиться о нем: готовила его любимые блюда, стирала его одежду. Представьте себе, я даже находила для него богатых заказчиков – он писал их портреты за хорошее вознаграждение.

Морган замер:

– Так ваш брат был художником?

– Самым лучшим из них. Его работы пользовались спросом, и это само по себе удивительно: ведь мало кому из художников удается что-то продать при жизни. Но он действительно был хорошим живописцем. – Выражение ее лица смягчилось. – Его картины прекрасны! – Мери устремила взгляд на стену, где висело единственное небольшое полотно.

Морган поразился тому, что не заметил картину сразу, как вошел. Она была великолепна.

– Он написал это в год своей смерти. К дню моего рождения.

На фоне чудесного пейзажа была изображена неизвестная женщина, задумчиво глядящая вдаль. Присмотревшись повнимательнее, Морган уловил в ее чертах нечто знакомое и с удивлением понял, что это портрет самой Мери Готорн, только в то время, когда Рейн работал над полотном, она была значительно моложе и счастливее. «Тогда она была настоящей красавицей!» – подумал он.

– Рейн писал портреты и благодаря этому неплохо зарабатывал, – продолжила пожилая женщина. – Но конечно, это были совсем не те деньги, которыми он располагал в конце жизни. Когда брат накопил некоторую сумму, он сумел чрезвычайно удачно вложить ее. Я всегда говорила, что ему следовало стать банкиром. – Ее лицо снова стало недовольным. – И все его состояние должно было перейти ко мне.

Морган внимательно слушал, пытаясь не упустить ни малейшей детали из того, о чем рассказывала сестра Рейна. И по мере того как женщина говорила, надежда найти здесь доказательства, свидетельствующие в пользу Лили, оставляла его. К своему величайшему огорчению, лишившись этой слабой надежды, он ощутил боль и разочарование. Каким же он был глупцом, если рассчитывал, что Мери Готорн поможет ему восстановить доброе имя Лили Блэкмор! Это имя было обесчещено и втоптано в грязь самой его обладательницей, и тут уж ничего не поделаешь.

Морган так ушел в свои мысли, что едва слышал, о чем говорит Мери. Однако он очнулся, когда женщина с яростью стукнула кулаком по маленькому дубовому столику, стоявшему рядом с ней.

– …Моими! Эти деньги должны были стать моими! И тогда я не ютилась бы в этой убогой комнатенке! Он обещал, что все оставит мне!

Выкрикнув эти гневные слова, Мери, видимо, почувствовала неловкость и замолчала. Морган понял, что ему пора уходить. Он больше не хотел расспрашивать старушку о том, какие отношения связывали ее брата и Лили, – того, что он уже узнал, было достаточно.

– Так ведь нет, – снова заговорила она, – он связался с девицей, вдвое моложе его, – с девицей, у которой, кроме известного имени, ничего не было! И знаете, почему она получила эти деньги?

Морган промолчал – он просто не мог говорить, опасаясь, что вместо слов из горла вырвется стон боли и бессильной ярости.

– Потому, что она позволяла ему все! Как обычная шлюха. – Голос Мери стал низким, а тон ядовитым. – Она просто околдовала мужчину, который раньше не смотрел ни на одну женщину! Прямо как настоящая ведьма, которая знает всякие заклинания и умеет варить приворотное зелье. Можете мне поверить, она не раз раздвинула ноги, чтобы окончательно вскружить голову моему брату. А потом эта женщина позволила Рейну написать ее портрет. И он изобразил ее обнаженной, да-да, представьте – в чем мать родила!