Рождественский подарок - Мейв Бинчи

Перевод С. Марченко

Они назвали его Парнеллом, чтобы подчеркнуть, что он ирландец. В школе его звали просто Парни. В любом случае Кети и Шейн Куин всегда могли объяснить всякому заинтересованному человеку, что полное имя их сына — Парнелл[25], в честь великого политического деятеля. Даже хорошо, что никто слишком дотошно не расспрашивал об этом деятеле. Ведь представление о том, куда он вел ирландский народ, у них было туманное. Когда они приехали в Дублин, им понравился памятник Парнеллу. Но узнать, что великий человек был протестантом да еще и бабником, было неприятно. Оставалось надеяться, что это просто местные байки.

Парни понравился Дублин, он был маленьким и каким-то провинциальным. Люди, казалось, жили беднее, чем в Америке. Понять, где центр города, было трудно. И все-таки праздновать Рождество в Дублине было гораздо лучше, чем дома.

Дома осталась папина ассистентка Эстер. Она работает у отца уже девять лет. Это прекрасная ассистентка, но очень грустный и одинокий человек, как говорит отец. Если же верить маминым словам, то Эстер — психопатка, которая влюбилась в отца Парни. На прошлое Рождество эта женщина явилась к их дому, села на пороге, вопя и рыдая так, что они были вынуждены ее впустить из опасений, что соседи начнут возмущаться. Она кричала, ходила вокруг дома и стучала в окна. Эстер говорила, что они не имеют права ее прогонять.

Родители попросили Парни лечь спать.

— Но я же только что встал. Ради бога, сегодня же Рождество! — умолял он и был прав.

Тогда они стали уговаривать его пойти к себе в спальню и поиграть там. Он неохотно согласился, поскольку мама шепнула ему, что в этом случае сумасшедшая Эстер скорее уйдет. Конечно, он подслушивал на лестнице: история была и в самом деле очень запутанной.

Он догадался, что когда-то у папы был роман с Эстер. В это невозможно было поверить, ведь папа такой старый, а эта Эстер ужасно уродливая. И трудно понять, почему мама так расстроена, ведь у нее, скорее всего, с папой давно все кончено. Но определенно конфликт был именно в этом.

В школе было достаточно ребят, у которых родители разошлись, поэтому он многое знал о разводах. Эстер все время вопила, что папа обещал развестись с мамой, как только «это отродье» (она указала на дверь детской) подрастет. Парни было неприятно, что его назвали отродьем, но мама и папа, кажется, тоже были очень раздосадованы и бросились его защищать. Этот бой Эстер проиграла, зато Парни выяснил, что родители готовы отстаивать его интересы. Через некоторое время он бросил подслушивать и ушел в свою комнату играть с подаренными игрушками, как ему и советовали.

— Лишь чуточку счастья! Я тоже хочу быть счастливой! — услышал он крики Эстер внизу.

На это папа сказал устало:

— А что такое счастье, Эстер?

Они правы, ему лучше быть наверху. Позже, когда она ушла, родители поднялись к нему и долго извинялись. У Парни вся эта история вызвала скорее любопытство, чем страх.

— Ты планировал развестись с мамой и сбежать с Эстер, пап? — поинтересовался он, чтобы окончательно уяснить себе все.

В конце концов папа сказал:

— Нет, я говорил об этом, но на самом деле не собирался. Я соврал ей, сынок, и теперь дорого расплачиваюсь за это.

Парни кивнул.

— Я так и думал, — проговорил мальчик с уверенностью мудреца.

Мама была довольна папиным объяснением. Она погладила его руку.

— Твой отец — храбрый человек, раз у него хватило смелости признаться в этом, Парни, — произнесла она. — Не каждый мужчина бывает так жестоко наказан за свою неверность.

Парни согласился, что вопли Эстер на пороге — ужасное наказание, это уж точно. Ему было интересно: в операционной она тоже так орет и неистовствует?

Нет, когда она надевает белый халат, то преображается: такая милая, спокойная. И отличный профессионал. Это только в свободное время и особенно в праздники ее одолевала тоска и она выходила из себя. Она звонила в День труда и в День благодарения, но была спокойнее. Эстер еще несколько раз приходила в их дом: на Новый год, в день рождения папы и в разгар устроенного ими празднования Дня святого Патрика, а потом появилась на пикнике в День независимости. Папа с мамой как раз распаковывали гриль, но, заметив ее, сели обратно в машину и проехали много километров, постоянно оглядываясь, не преследует ли она их.

Вот почему в этом году, спасаясь от нее, семья Куин уехала в Ирландию. Родители сказали, что всегда хотели побывать на родине предков, а теперь как раз подходящее время. Парни уже достаточно взрослый и может все посмотреть, понять, запомнить. Да и дома ситуация становилась все сложнее. В этом году на День благодарения Эстер явилась в костюме космонавта. Они подумали, что это чей-то веселый розыгрыш, «живая телеграмма», и открыли дверь. Она влетела в дом как шаровая молния.

Это был лишний повод уехать на следующие праздники подальше — сюда, «на землю его предков». Парни был рад, хоть и скучал в эти рождественские каникулы по друзьям. Но теперь он тоже стал, как мама с папой, беспокоиться по поводу любого праздника — не появится ли поблизости раскрасневшееся лицо этой ненормальной Эстер.

Он даже втайне надеялся, что она заявится в его собственный день рождения. Это событие можно было бы много месяцев обсуждать в школе. Но нет, ее не было. Она приходила только на официальные праздники и на папин день рождения. Должно быть, Эстер совсем сошла с ума и скоро ее отправят в психиатрическую больницу. Даже странно, что ее до сих пор не упекли туда.

— Ее просто некому туда отправить, она совершенно одинока, — объяснила мама.

Парни подумал, что, видимо, в том-то и состояло ее счастье, вернее, выпавшая на ее долю удача. Но в ее жизни было столько неудач! Наверное, справедливо, что ей повезло хотя бы в этом — не иметь близких, которые упекут ее в психушку. Так она может еще какое-то время наслаждаться свободой.

Мальчик спросил отца, почему тот не может уволить ее.

— Закон не позволяет, — ответил папа. И объяснил, что Эстер добросовестно трудится, на работе не ведет себя как сумасшедшая и, если он выгонит ее, это вызовет у всех недоумение. На него даже могут подать в суд.