Под южным солнцем - Маргарет Пембертон

— Разве имеет значение, влюблена я в кого-то или нет? — сказала Катерина с горечью.

Глаза матери удивленно расширились.

— А как же! Если бы ты собиралась замуж за достойного человека, отец не стал бы тебе предлагать выйти за Макса. Он беспокоится о твоем будущем. Наша жизнь после войны так или иначе будет сильно отличаться от той, к которой мы привыкли, и вряд ли будут возможны большие балы с подходящими молодыми людьми. А если эта резня продолжится, то скоро вообще не останется молодых мужчин. Папа хочет устроить твое будущее, и Макс вполне для этого подходит.

В конце ноября новости с фронта стали еще хуже. Отступление, о котором говорил майор Зларин в начале месяца, пока не обернулось полным поражением, но неумолимо продолжалось. Перед лицом превосходящих сил противника сербская армия отступала и отступала, роя новые траншеи, вступая в рукопашные бои и моля Бога об обещанном подкреплении, которое так и не приходило. Погода испортилась. Стало холодно, а проливные дожди превратили поле боя в болото. Катерина с ужасом думала, в каких условиях приходится жить ее отцу: ни тепла, ни сухой одежды, ни нормальной пищи.

К концу месяца ее тревога возросла. Появились слухи, что войска оставляют город, что железнодорожный мост взорван и австрийская оккупация неизбежна.

Когда Катерина увидела подкативший к госпиталю штабной автомобиль и выходящего из него, майора Зларина, она поняла, что слухи правдивы.

Она быстро отошла от окна и, выбежав из палаты, бросилась вниз по ступенькам лестницы, чтобы узнать новости.

Зларин встретил ее у поворота лестницы.

— Все-таки это случилось, — резко сказал он; его лицо было потным и выглядело измученным. — Войска отступают, получен приказ оставить Белград. Через час последний сербский солдат покинет город. Вы и ваша мать должны воспользоваться моим автомобилем и уехать в Ниш. Я уже дал указания шоферу…

— Нет.

В его глазах промелькнуло недоумение, а затем они вспыхнули такой яростью, что Катерина отпрянула, опасаясь, что он сейчас ее ударит.

— Ради Бога! — взревел Зларин, забыв о вежливости и сдержанности. — Вы что, хотите, чтобы вас изнасиловали? Убили?

Увезли за Дунай в качестве заложников? У вас нет выбора, кроме как ехать в Ниш! Да и то считайте чудом, если вы туда доберетесь!

Катерина покачала головой, охваченная ужасом, который не хотела показывать. Она была уверена, что ее мать никуда не поедет и они разделят судьбу всех остальных медсестер.

— Нет, — повторила она. — Я никогда не забуду вашу заботу, майор, и если бы вы попросили меня о чем-нибудь другом, я бы без колебаний это сделала, но…

— Выходите за меня замуж.

Казалось, пол закачался у нее под ногами, и она ухватилась рукой за стену, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок.

— Выходите за меня, — повторил он с неистовой страстью. — Скажите да, и я соглашусь с безумным решением вашей матери остаться вместе с вами в городе. Если нет, я арестую вас обеих и выпровожу отсюда в наручниках.

— Я… — Катерина пыталась что-то сказать и не могла. У нее перехватило горло. Она смотрела на майора Зларина широко раскрытыми глазами.

Гул на улице усилился. Слышны были крики, рев моторов грузовиков, женский плач.

— Я должен проследить за эвакуацией горожан, — сердито сказал он. — Говорите быстро: да или нет?

— Да, — сказала Катерина, всем телом привалившись к стене, чтобы не сползти на пол из-за ослабевших колен. — Да, я согласна выйти за вас.

На секунду он был обескуражен ее ответом почти так же, как она его требованием.

Майор вытащил из кобуры свой пистолет и вложил в ее безвольные руки, затем быстро отстегнул патронташ.

— Вот. Возьмите это и, ради Бога, не бойтесь воспользоваться оружием.

Когда она прижала эти страшные вещи к своей груди, Зларин наклонился и прильнул к ее губам крепким неловким поцелуем.

Подняв голову, он на мгновение встретился с ее глазами, затем резко повернулся и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, бросился вниз по лестнице к ожидавшему его автомобилю.