Шпилькой по хамству - Лана Легкая

Смирнов

***

Несколькими часами ранее.

Киселев метался по гостиничному номеру, а я развалился в кресле перед телевизором и безостановочно переключал каналы, не обращая внимания на мельтешение друга.

– Ну, ты еще долго будешь диванингом заниматься? – Я в очередной раз щелкнул кнопкой. – Дай сюда пульт и вали в душ, мы и так опаздываем. Хочешь, чтобы Павлуша воспользовался ситуацией?!

– А там и усилий прикладывать не надо. Она мне прямо сказала, чтобы я валил подальше. – Переключив на кулинарный канал, я смотрел сюжет о том, как правильно разделывать рыбу.

– Да дай… – Лёня с силой дернул из рук пульт, отшвырнул его на кровать. – Давай я тебе сейчас кое-что предскажу, а ты уж решай сам, что дальше делать.

– Ну-ну, цыганочка, жги. – Я сполз в кресле, вытянул ноги, запрокинул голову на мягкую спинку. – Тебе ручку позолотить, или уже начнешь?

Киселев пропустил издевку мимо ушей, сел напротив.

– Пока ты тут просвещаешься в десяти способах чистки рыбы, Павел Сергеевич обхаживает твою Машку.

– Это я уже понял, – перебил я друга.

– Молодец, сообразительный, да не сильно. Представь, мы сейчас собираемся и уезжаем, Машка остается. Скорее всего, Павлушу она пошлет лесом, не для нее этот хорек. Но подвернется другой, более языкастый и шустрый. Шуры-муры, трали-вали, она в очередной раз разочаруется и не забудет вспомнить тебя добрым словом, мол, все мужики одинаковые. А возможно, ей повезет и встретит нормального, который будет заботиться о ней и мелкой. И она опять вспомнит о тебе добрым словом, мол, слава богу, отшила вовремя.

Сказанное мне не нравилось. Я подобрался, сел нормально.

– Не нравится? – Киселев правильно понял мои действия. – Но это не главное! А что в этот момент будешь делать ты? – спросил он и ждал от меня ответа.

– Жить.

– Если ты называешь жизнью очередную куклу, выклянчивающую новую машину, нежелание возвращаться домой после тяжелого дня, систематические загулы, облаивание всех и вся вокруг и ежедневные сожаления, то пожалуйста! Добро пожаловать в мой мир, – грустно добавил Лёня. – Короче, тут два варианта: или ты поднимаешь свой оскорбленный отказом зад и идешь в душ, или я собираюсь и возвращаюсь в Москву. Мне до чертиков надоело смотреть на твою постную рожу. Ну?!

– Жди, – бросил я, на ходу стягивая футболку.

***

Ночной клуб встретил громкой музыкой, снующими от столика к столику официантами, подвыпившими посетителями, извивающимися девицами, призывно демонстрирующими свои прелести – классической атмосферой пятничного кутежа. Часы показывали почти одиннадцать, мы изрядно опоздали, и я боялся увидеть Нимфу в объятиях Павла.

У входа на Лёню налетела Ингусик-лапусик. Девушка пыталась перекричать шум, на ухо докладывая Киселеву обстановку. А Лёня молодец. Пригласил Ингу – убил сразу двух зайцев: обеспечил себе приятную компанию и, пока нас не было, обеспечил Нимфу компанией.

– Идем, надо поздравить хорька! – крикнул друг.

Рассекая танцующих, мы оказались около лестницы, ведущей к ВИП-зоне. С балкона радостно махала рукой главный бухгалтер, София Марковна. Сразу видно, что народ уже хорошо принял на грудь – трезвые так не радуются приходу начальства. Окинув взглядом присутствующих, я не увидел Нимфу.

Лёня усердно тряс руку расфуфыренному Павлу Сергеевичу, благодарно принимающему поздравления. Наступив себе на горло, и я подошел и, протянув ладонь, громко произнес:

– Поздравляю, Павел Сергеевич, всех благ вам.

– О-о-о, спасибо, Ярослав Витальевич, вы только представьте, – эмоционально делился переживаниями тот, – тридцать девять лет. Тридцать девять! Говорят же, что сорок нельзя отмечать. Вот решил гульнуть в этом году.

– Да, правильно, а то мало ли…, – замечание получилось двусмысленным. Хорек смутился, но, услышав Лёнин смех, принял сказанное за шутку.

Прожектора над танцполом мигали в хаотичном ритме, отражаясь в зеркальных поверхностях помещения, отчего высмотреть в толпе кого-либо, было практически невозможно. Мой поиск Маши прервала София Марковна, которая повисла на руке и с интересом спросила:

– А что вы подарили Павлу Сергеевичу?

Вот же черт, об этом даже мысли не возникало.

– Я его не уволил, – произнес я с каменным лицом. Главбухша смутилась буквально на секунду и залилась нетрезвым смехом. Решив исправить ситуацию, произнес: – В понедельник скину приказ, премию выпишите.

Окрыленная информацией, женщина полетела приносить благие вести имениннику.

Рядом со мной возник Леонид с бокалом в руках – в глазах блеск. Когда успел принять на грудь? Мы были в клубе не больше десяти минут.

– Будешь?

Я отрицательно мотнул головой.

– Вот и правильно, ты и так…

Друг изобразил неопределенный жест, из чего я понял, что с головой дружбы у меня нет.

Я толкнул его локтем в знак протеста.

– Охренеть, Яр! – Киселев указывал куда-то рукой в сторону бара.

У барной стойки, плавно двигая бедрами, пританцовывала Нимфа в ожидании напитка. На ней была серебристая тряпица, едва прикрывающая бедра и грудь. При каждом движении девушки блестящий материал очерчивал идеальную фигурку.

Бармен протянул коктейль. Маша, очаровательно улыбнувшись в ответ, тряхнула гривой и походкой львицы направилась в нашу сторону.

Все взгляды, не только мужские, но и злобно-завистливые женские были сосредоточены на ней. В этот момент хотелось сбежать вниз и завернуть Нимфу в пиджак, спрятав ее от чужих глаз.

Киселев, уловив мое настроение, прокричал на самое ухо:

– Не надо, ты ее испугаешь! Глянь на себя, – мотнул он головой в сторону зеркальной колонны.

Видок у меня был не для слабонервных.

Внимательно наблюдая, как Нимфа поднимается в коротком платье по ступеням лестницы, завелся окончательно. Я уже не был уверен, что смогу сдержаться, если хорек хотя бы пальцем коснется ее.