Гнев и радость - Дженнифер Блейк

— Могу порекомендовать коронное блюдо этого ресторана — банановый фостер! — объявил Рей, с улыбкой взглянув в сторону Саммер. — Бананы свежайшие, только что с корабля! Жгучий коньячный соус обогревает сердце, это если по самому малому счету! А мороженое! Это благоухающий декаданс!

— Хочу! — улыбнувшись, проговорила Саммер.

— С коньяком? — с сомнением в голосе переспросила Аннет.

— Алкоголь весь выгорел, оставив только божественный аромат, — сказал ей Рей.

— Жаль, — проговорила Офелия. — Но я тоже это

возьму.

— Ну и девочки! — сказал Булл, сверкнув ухмылкой на Рея. — Неужели им не хочется облить все это шоколадным сиропом?

Рей покачал головой:

— Это кощунство! Главное — первозданный вкус. Ведь правда, вы не хотите никакого шоколадного сиропа?

Джулия, наблюдавшая за этой хитрой игрой, была признательна Рею за его вмешательство. Она чувствовала, как напряжение возвращается к ней с новой силой, вместе со скукой и раздражением. Она устала от этой игры, этой киношной кухни, с ее мелкой местью, ревностью, обманами и показухой.

Все было до жути просто. Даже примитивно. Вэнс, как догадывалась Джулия, начал разговор о смертях каскадеров, пытаясь сорвать ее вечер. Булл принял этот тон и рассказал о Мадлин, во-первых, для того, чтобы отвлечь внимание от дочери, во-вторых, чтобы предупредить возможные подходы с предложением интима со стороны актрисы. Аллен поведал о случае с Офелией ради одной цели: показать, что не так далеко ушли те времена, когда он влиял на нее, и они еще вернутся. Остальные истории были рассказаны по различным причинам, которые были, однако, похожи одна на другую: кому-то хотелось поддеть ближнего, кто-то сводил старые счеты… У актеров долгая память.

— После десерта, — проговорил Аллен, изучая удовлетворенным взглядом собравшихся за столом, — я думаю, мы прогуляемся по Бурбон-стрит, послушаем джаз, другую музыку, заглянем в какие-нибудь клубы, посмотрим, какую ночную жизнь предлагает нам Новый Орлеан. Все за мой счет, разумеется. Что скажете?

— Я скажу: «Благодарю тебя». Программа мне нравится, — громко заявила Мадлйн.

— Мы с Саммер присоединимся ко всем относительно джаза, но потом вернемся в мотель, — сказала Аннет.

— Почему, мама?!

— Ты еще несовершеннолетняя, милая. Правила не я придумала.

Остальные согласились с большей или меньшей долей энтузиазма. Все, кроме Рея. Тот молча вертел в руках опустевший бокал и неподвижно глядел на угол розовой скатерти.

— Джулия, — произнес Аллен. — Ты, надеюсь, с нами?

Джулия переменила позу на стуле.

— Не думаю. — С этими словами она повернулась к Рею. — Кто-то говорил, что у тебя в городе есть машина. Не мог бы ты отвезти меня на ней к тетушке Тин?

— Конечно, — тут же ответил он. В его взгляде было удивление и еще что-то…

— Джулия, в самом деле! — воскликнул Аллен. — Я организовал этот вечер для тебя!

— Да ну? — проговорила она, не глядя в его сторону. Она поднялась на ноги и взяла в руки свою маленькую шелковую сумочку, которая лежала рядом на столе. Рей вышел из-за стола и отодвинул ее стул.

Аллен швырнул на стол салфетку и тоже встал.

— Я рассчитывал на то, что мы с тобой и твоим отцом вместе вернемся в отель и поговорим.

— Ты можешь говорить с Буллом когда тебе захочется, — ответила она. — Я ему уже все сказала.

Она развернулась и ушла. Рей кивнул гостям, пожелал всем спокойной ночи и пошел догонять Джулию.