Руины - Джиллиан Элиза Уэст

На её лице появилась печаль, и она подняла руку, чтобы откинуть прядь волос с моей шеи. Материнский жест, который тут же заставил мое горло сжаться от нахлынувшей тоски.

— Я не об этом спрашивала, моя милая ворона, — мягко сказала она. — Но вижу, что Вы пока не готовы отвечать на такие вопросы.

Ветер кружился вокруг нас, подхватывая мои волосы и шурша плащом, но её он, казалось, игнорировал. Она стояла, словно вне этой реальности, неподвластна таким мелочам, как ветер или дождь.

— Вы поможете мне? — спросила я, пытаясь отогнать горячий укол стыда, пронзивший сердце.

Рен должен был меня учить. Я знала это. Рен, который хотел, чтобы я осознала свою силу и насладилась своими победами. Рен, который должен был оберегать меня во мраке. Но я не могла позволить себе приблизиться к нему ради нас обоих. Он был королём, могущественным, вечным богом. А я…

Я была той, кто разрушает всё, к чему прикасается. Той, кто просеивала сквозь пальцы пепел тех, кого любила.

Холодные глаза Мораны долго вглядывались в мои, с легкостью читая переплетение эмоций внутри меня. Её большой палец легко провел под моим глазом, вытирая предательскую влажность.

— Конечно, я научу Вас, — мягко ответила она. — Конечно.

* * *

Возможно, попросить Морану стать моим наставником было ошибкой.

Не из-за недостатка знаний или умений как учителя, а из-за её беспощадного подхода к обучению. При всей её теплоте и материнской заботе, я оказалась права, считая, что она — воплощение той самой тьмы, которой я боялась. Сила Рена ощущалась как продолжение моей собственной — утешительной и безопасной. Сила Мораны же была древней и непредсказуемой.

Прошла неделя уроков с Мораной, и неделя, в течение которой я не видела Рена ни разу. Сидеро сказал, что он скрывается в туннелях, уничтожая всё, что попадается ему на пути. Эта новость причиняла мне ещё большую боль. Особенно осознание, что он прислушался ко мне тогда, в Ратире, когда я говорила о другом пути, который не сводится лишь к насилию и наказанию.

С каждым днём пустота в груди разрасталась, а вина, словно постоянный гость, прочно обосновалась у меня в горле. Я не могла проглотить этот комок, который душил меня, напоминая о моём побеге от него.

И всё же, несмотря на страх перед самой собой, страх, что я могу ранить его, я отчаянно нуждалась в нём. Эта потребность сжимала мои легкие, кружила голову. Но я не могла не задумываться: каким разрушением обернётся наш союз? Что мы уничтожим вместе — весь мир или только меня? Теперь я боялась не только себя, но и того, что сделаю, когда снова увижу его. И я злилась. Злилась на него за то, что он оставался в стороне, за то, что не боролся за меня сильнее. Небольшая часть меня задавалась вопросом: сожалел ли он о том, что произошло в библиотеке.

— Сосредоточьтесь, Оралия, — упрекнула меня Морана, когда мы стояли у колышущихся трав Пиралиса.

Я тихо извинилась, склонив голову. Несмотря на её жестокие методы обучения, я чувствовала к Моране уважение, граничащее с почтением. За это время я узнала, что она — одна из редчайших богов, оставшихся со времён, когда ещё не было времени. Вечная.

Она подошла ближе, её ледяные руки обхватили моё лицо, и тонкий осколок холода вонзился в затылок, когда моя сила откликнулась на её древнюю магию.

— Потянитесь к ней, — велела она, её слова разнеслись по ветру, пока она отступала. — Страх не обязательно должен быть Ваши врагом.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнула и потянулась к своей силе. В такие моменты перед глазами вставал образ руки, тянущейся в птичью клетку. Моя сила металась внутри, не привыкшая к тому, чтобы её звали, боясь меня так же, как и я её. Только за последние дни мне удалось слегка укротить её.

Я позвала её. Тёмная энергия развернулась внутри груди, словно шелк, скользнувший в каждый уголок души, заставив меня вздрогнуть.

Морана продолжала говорить, её голос звучал низко, но это был язык, которого я не понимала. Она объяснила мне в самом начале, что это один из древних языков королевства, язык, на который моя сила могла откликнуться, который могла узнать.

Но пока магия извивалась, тянулась и расширялась, мой разум снова вернулся к голосу, который я действительно хотела услышать. К пальцам, которые я хотела почувствовать на своей щеке. К дыханию, которое я желала ощутить у своего лица. К стону, что продолжал преследовать меня во снах.

Громкий топот сапог по траве послышался совсем близко. Низкое рычание. Запах пепла и сандала. А затем две грубые руки обхватили меня.

ГЛАВА 35

Ренвик

Неделя.

Неделя, в течение которой я не мог ни спать, ни есть. Неделя, когда я стискивал зубы, вынуждая себя не останавливаться у её двери. Неделя невысказанных слов и воображаемых разговоров. Неделя жажды удовлетворения, когда сжимал член в руке, притворяясь, что вовсе не об Оралии думаю в этот момент. Неделя, как каждое утро я наблюдал за её тренировками с Мораной из своего укрытия в горах.

Я стоял на самых глубоких уровнях туннелей, теперь уже пустых. Души, мучившиеся здесь, были отправлены в своё следующее путешествие. Я решил, что больше ни одна капля крови не будет пролита на моих землях. Оралия заставила меня осознать порочность моего пути, даже в то время, как сама училась принимать свою тьму.

Эта мысль заставила меня остановиться. Представление о том, что она могла управлять тенями, что её глаза могли сиять мрачным светом… Таким контрастом с золотым сиянием, которое она источала, когда даровала жизнь Инфернису. Но дело было не только в этом, верно? Тихий голос в глубине моего сознания шептал, что, возможно, она учится обходиться без меня — что она вообще не хочет меня, а лишь думала, что хотела раньше.

Не раздумывая, я бросился в тени, устремляясь к выходу из туннеля. Моё сердце грохотало в ушах, незнакомо и громко.

И вот они, две девушки, стоят на большом травяном поле, ожившем благодаря Оралии. Густая высокая трава зеленела на большей части земли между лабиринтом, Пиралисом и Истилом, усеяна крошечными звёздными цветами, которые она называла асфоделями. Души, привыкшие наблюдать за нами, даже сейчас собрались у входа в Ратиру, чтобы увидеть