Бабочка огня - Маша Ловыгина

подобрать правильное... хрупкая, нежная... Нет, не так! В ее глазах столько силы, что у него спирает грудь и перехватывает дыхание. Он словно знает ее, или знал... Самое время поверить в переселение душ. Он почувствовал это еще в их первую встречу на дороге. Ее голос поразил, проник внутрь и до сих пор не отпускает. Сегодня он услышал его еще раз, и стал будто пьяный – мысли в голове опять смешались в кучу, и все, что хотелось сказать четко и по делу, получилось скомкано и нервно. И не скажешь, что опытный журналист, скорее, глупый абитуриент, который даже азов профессии еще не вкусил. И все же он сказал ей самое главное, а теперь следовало помочь ей выбраться из этого пекла, ведь девчонка не понимает, что ее ждет!

Вот только как? То, с какой нежностью и теплом она относилась к детям Кречетова, наверное, только слепой не заметит. А если не увидит, то услышит... Хорошие мальчишки. Но разве дети могут быть плохими? Они сейчас в том возрасте, когда еще не понимают, кто их отец, и потому ведут себя согласно природе. Лепи из них, что хочешь...

Рита попрощалась с ним за секунду до того, как машина поехала. Он видел ее прижатую к стеклу маленькую ладонь и едва сам не помахал ей. Слава богу, они живут недалеко друг от друга, хотя Зыблово и Зыблово-1, как раз, противоположны по статусу и доходу.

– Ничего, я найду способ помочь тебе, – пробормотал Илья и достал телефон. – Привет, ты звонил. Извини, был занят. Я на прощании с Ольгой Кречетовой. Давай, рассказывай.

Илья слушал, не перебивая, и лишь качал головой. Все оказалось так просто, что даже не верилось. Но поверить пришлось.

– Это Артур Шальнов, – говорил Руденко. – Сам он из Воронежа, но у него здесь свои завязки. Уж не знаю, где и как именно он познакомился с Кречетовой, но дело пошло быстро. Смазливый и напористый тип. Поговаривают, занимается тем, что отправляет девчонок в Азию и на Восток, ну, сам понимаешь, зачем. А жена Кречетова, судя по всему, приключения любила. Есть один отельчик на окружной, так она там была частой гостьей.

– Откуда информация?

– Думаешь, ты единственный, кто Кречетова ведет? Не обольщайся.

– Да я только рад, – Хмыкнул Илья.

– Мы тоже, братишка, ищем, за что зацепиться, чтобы эту гниду запереть и надолго. Я про ее мужа. Гулящие бабенки нас не особо интересуют. Но, надо сказать, тут Михо просчитался, собственную бабу прошляпил. Может, она надеялась когда-нибудь стать веселой вдовой?

– Не те фильмы смотрела.

– Это точно.

Итак, было известно имя и, возможно, мотив. И выводы напрашивались сами собой. Охмурить недалекую женщину, вечно пребывающую в стране пьяных грез, ничего не стоило. Что это было: преступление страсти или намеренная провокация? Скорее, второе. Понимает ли это Кречетов? Скорее всего, да. Баба с возу, кобыле легче – в данном случае: объявление войны. Первая жертва, которая показывает, что подобраться к Михо легко. Ткнули, как говорится, мордой в грязь.

На кону стоят огромные деньги и власть, и чтобы владеть ими, используются самые грязные методы.

Илья ощутил, как по телу прошла ледяная волна. Он думал о Рите, но перед глазами невольно вставали лица маленьких мальчиков, которым грозила смертельная опасность. Кречетов, с его уязвленным самолюбием и нахрапом, вероятно, понимает это, но он не из тех людей, кто добровольно откажется от власти. Даже если это угрожает его детям.

Глава 42

Рита

Вернувшись в дом, первым делом я отвела мальчиков наверх, умыла и переодела. Таисья окликнула меня на лестнице, но я лишь отмахнулась, хоть и видела, в каком взвинченном состоянии она пребывает. Но что мне до ее нервов, Таисья переживает за свое место, боится, что ее уволят. Откуда ей знать, что на самом деле творится вокруг и, тем более, со мной? Конечно, я могла бы обсудить с ней случившееся, но все эти обмусоливания чужой смерти лишь усугубили бы мое состояние.

Я не переставала думать об Илье и его словах. Получается, он знал и о том, что я живу в доме Кречетовых. И о гибели Ольги тоже, раз пришел на прощание. Но я не видела, чтобы он подходил к хозяину, лишь передал цветы охраннику. Значит, лично с Кречетовым он не знаком...

– Рита, я хочу спать! – Разнылся Ваня.

– Может, сначала поешь? – Предложила я. Наш режим был нарушен, но ребенок лучше знал, что ему нужно. – Макар, как ты? Хочешь отдохнуть, или, может, поесть?

Макар помотал головой, схватил ножницы и стал кромсать рисунок, который сам нарисовал еще накануне.

– Так, давай успокоимся, – я осторожно взялась за его руку, отобрала ножницы и притянула мальчика к себе.

Он затих. Несколько минут мы молча сидели обнявшись. Ваня приник к моему боку и обхватил брата.

Значит, Илья действительно передал мне свой номер телефона. Теперь, когда я почти потеряла веру в себя, появился человек, кому я не безразлична. И что мне теперь делать, как позволить себе вновь увидеть что-то хорошее в людях? Эй, дед Толя, что ты обо всем этом думаешь?

Наверняка Кречетов будет отсутствовать допоздна, это давало мне возможность спокойно осмыслить происходящее без постоянной тревоги, что постоянно сопровождала меня. Ваня быстро заснул, мы с Макаром спустились на кухню, где поели под вздохи Таисьи. У нее хватило ума не задавать вопросы при мальчике, но я заметила, что руки у нее трясутся, а губы сложены в скорбную скобку. Она поглядывала на меня, вероятно, желая расспросить обо всем, но я даже представить не могла, что ей сказать.

– Приходи потом чаю попить, – сказала она, когда мы с Макаром убрали за собой и стояли в дверях.

Дмитрий уже уехал, но охранники остались. Дом погрузился в гнетущую тишину, от которой закладывало уши.

Макар рухнул в постель и, поворочавшись, тоже заснул.

Я бродила по коридору взад-вперед, продолжая думать о том, как встретиться с Ильей. Мысли мои очень быстро превратились в навязчивую идею, что мешало сосредоточиться на остальных вещах. Кое-как я заставила себя заняться стиркой и уборкой, почистила костюмы мальчиков и убрала их в шкаф подальше от глаз, прошлась по своей комнате с пылесосом. Нашла разрисованный Ваней листок бумаги, но смогла определить лишь пару цифр, которых, разумеется, было ничтожно мало для определения всего номера. В