Мой страшный главный врач - Софья Орех

Похоже он был ведущим нашего корпоратива. Молодой человек вскочил на небольшую, импровизированную сцену и, держа в левой руке микрофон, правой указал на меня и воскликнул: — А теперь после такого обалденного коллективного исполнения «Цыганочки с выходом» для приветственного слова приглашаем руководителя нашей большой, многопрофильной клиники Анохина Льва Романовича! Просим вас, Лев Романович!

Зал зааплодировал, послышались нестройные выкрики: — Просим! Просим!

Водка уже начала своё коварное воздействие на мой мозг: краски вокруг стали ярче, звуки громче. Я двинулся в сторону сцены и народ вокруг тут же расступился, образовав небольшой коридорчик. Ведущий протянул мне небольшой микрофон и улыбнулся: — Прошу вас, Лев Романович.

Я взял у него рук этот микрофон и, поднеся его к губам, окинул взглядом людей, присутствовавших в зале. Десятки глаз выжидательно смотрели на меня.

— Дорогие коллеги! Благодарю вас за горячий приём, что был сейчас мне оказан. Со мной такое впервые, — улыбнулся я и тут же в зале послышался одобрительный гул. Я кивнул и продолжил: — Очень рад, что оказался здесь сегодня с вами. Как известно, ничто так не сближает рабочие коллективы как ударно проведённый корпоратив. Так давайте же не ударим в грязь лицом и подтвердим эту аксиому!

На этих словах зал взорвался аплодисментами и радостными возгласами.

— Ну, вы даёте, Лев Романович! — неожиданно я услышал рядом с собой голос начмеда Муранова, в котором явно звучало восхищение. — Народ очень сильно одобряет и поддерживает ваш призыв не ударить в грязь лицом. Вы, наверное, проголодались. Пойдёмте вон за тот столик около пальмы. Там уже для нас накрыли горяченькое, — он указал рукой в сторону большого треугольного окна, рядом с которым располагался стол. За ним ещё никто не сидел, а на белой скатерти стояли тарелки с различной снедью. Я, действительно, был голоден и с удовольствием направился в указанном направлении.

Ведущий в этот момент объявил какой-то конкурс и часть людей разделившись на две команды, принялись активно выполнять указания ведущего. Остальные вернулись на свои места за столом, кто-то ушёл покурить, поболтать.

— Лев Романович, а давайте пригласим к нам за стол девушек, — неожиданно предложил начмед и с хитрецой посмотрел на меня: — Пусть украсят нам этот праздничный вечер. Что мы здесь будем вдвоём наблюдать как другие веселятся⁈

— Пусть украсят, — согласно кивнул я. Бокал водки, выпитый на голодный желудок, уже вовсю гулял у меня в крови. Мимолётный, ни к чему не обязывающий флирт сейчас меня, действительно, развлёк бы.

Начмед Муранов посмотрел куда-то в сторону и едва заметно качнул головой. Буквально через несколько минут к нашему столику, улыбаясь, с достоинством подошли главная медсестра (уже успевшая переодеться в красивое платье в пол с декольте) и стройная девушка не старше двадцати пяти лет с копной светло-русых волос и большими выразительными глазами цвета утреннего неба. Чуть смущённая улыбка очень красила её, а тонкая шея и ложбинка в вырезе платья наводили на определённые мысли.

— Это наша новая медсестра Оксаночка, а Людмила Захаровна составит мне компанию, если вы не возражаете, Лев Романович? — широко улыбаясь спросил полуутвердительно спросил начмед.

— И в какое же отделение устроилась Оксаночка? — спросил я девушку, подхватывая с тарелки вилкой маринованный грибочек.

Оксаночка зарделась как маков цвет и трогательно прошептала: — В морг…

Я с трудом смог скрыть своё удивление. Чтобы работать там нужно иметь определённый склад мышления. Хотя чем чёрт не шутит, если ей это по нраву, то пусть работает в морге.

В этот момент мне показалось, что меня окликнула и я, глянув за спину начмеда, неожиданно наткнулся на какой-то странный, умоляюще-виноватый взгляд медсестры Михеевой. Почувствовал, как что-то больно царапнуло меня за сердце и, поморщившись, быстро перевёл взгляд на Оксаночку: — Могу я вас пригласить на танец?

Девушка от неожиданности неловко уронила железную вилку на тарелку и быстро-быстро закивала: — Да-да, конечно, Лев Романович!

— О, отлично! Тогда и я вас, Людмила Захаровна, приглашаю на танец! Танцевать так танцевать! — начмед подскочил к стулу главной медсестры и подождал пока она поднимется со своего места.

Я направился в центр зала, рядом со мной на высоких каблуках пошла медсестра Оксаночка. Она неожиданно начала щебетать о каких-то пустяках, не сводя с меня умильного взгляда. В этот момент мой взор опять столкнулся с печальным взглядом Михеевой. «Что за чёрт!» — подумал про себя я. И в этот момент зазвучала заводная песня «О, Боже, какой мужчина!». Оксаночка тут же принялась выплясывать, неожиданно кидая на меня из-под полуопущенных век призывные взгляды. Мне показалось это забавным. В принципе, с ней можно было бы, наверное, провести время. Но не более…

В этот момент неожиданно между мной и Оксаночкой появилась тоже стройная фигура доктора Лаврентьевой из приёмного покоя. Последняя вполне себе уверенно задвинула за себя Оксаночку и, глядя мне в прямо глаза, принялась громко вторить словам песни: «О Боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына…». На этих словах, к моему изумлению, хрупкая Оксаночка уверенно со спины схватила Лаврентьеву за волосы и откинула её в сторону. Лаврентьева с визгом улетела в ахнувшую толпу. Но моментально вынырнула из неё и с решимостью разъярённой львицы кинулась на Оксаночку. Тут, в столь традиционный ритуал всех праздников на Руси, быстро вмешались начмед с главной медсестрой и ещё несколько человек из персонала. Муранов быстро подтолкнул ко мне Оксаночку, а сам с главной медсестрой, оперативно увели куда-то в сторону доктора Лаврентьеву.

— У вас кровь на лице. Нужно хотя бы умыться, — негромко проговорил я, увидев, как из левой ноздри пострадавшей продолжает подтекать тоненькой струйкой тёмно-красная жидкость.

— А можно это сделать у вас в номере? — неожиданно трогательным голоском прошептала девушка и вновь зарделась от смущения. Потом подняла на меня очень понятный взгляд.

— Хорошо, пойдёмте, — нехотя кивнул я. Как можно было отказать такой милой девушке, если уж ей очень захотелось побывать в моём номере⁈

Уходя с ней к себе, я спиной почувствовал все взгляды, провожавшие нас. Но в тот момент мне уже было всё равно. Ещё продолжалась первая степень опьянения, я всё ещё всех любил и хотел, чтобы любили меня.

Мы довольно быстро дошли до нужной двери. Я неожиданно вспомнил, что, переодеваясь на корпоратив, забыл на постели некоторые деликатные детали одежды.

— Подожди пару минут. Мне нужно кое-что там прибрать, — негромко произнёс я Оксаночке и, открыв дверь ключом, шагнул в комнату. Потом тут же отшагнул назад и, взяв за плечи Оксаночку, развернул её в обратном направлении: — Всё, можешь идти к своим. Мои