Прекрасное изгнание - Кэтрин Коулс

Это правда. Но я имела на это полное право.

— Я же сказала, что не даю интервью.

— Вы сказали, что согласны выступить на условиях анонимности.

— Нет. Я сказала, что вы можете быть рядом, пока я остаюсь на фоне. Это разные вещи.

Он тяжело выдохнул:

— Без вашего участия статья будет вполовину слабее.

Я пожала плечами:

— Жаль.

— Вы готовы рисковать пожертвованиями из-за своей стеснительности? — бросил он.

Я рассмеялась в голос:

— Мистер Левин, уж кем-кем, а стеснительной меня точно не назовешь.

Он посмотрел на меня по-другому, внимательнее. И я чуть не выругалась. Именно поэтому я не люблю журналистов. Никогда не знаешь, когда раскроешься больше, чем следует.

— Думаю, Арден выразилась вполне ясно, — вмешался Линк, указав репортеру на двери галереи.

— Кристально, — буркнул Левин, одарив Линка раздраженным взглядом. — Я сам найду выход.

Я вздохнула, когда он удалился:

— Что с этими взрослыми мужчинами сегодня? Один с закидонами хуже другого.

Линк обнял меня:

— Не знаю, но думаю, я тоже в этом списке.

— Ты? — Я приподняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Злюка, ты меня просто с ума свела. Сегодня я всерьез ревновал к семилетнему ребенку.

Я расхохоталась:

— Обещаю, Бенни не угроза.

— Я схожу по тебе с ума, — прошептал он.

Я смотрела на него, переваривая эти слова. Стало легче — знать, что я не одна в этом.

— Я чувствую то же самое. Ты меня пугаешь, Линкольн Пирс.

Он усмехнулся:

— Воспринимаю это как комплимент.

— Конечно, — закатила я глаза.

Он похлопал меня по ягодице:

— Пошли. Надо закончить уборку, пока я не врезал следующему хаму. А мне еще иски ни к чему.

Уголки моих губ дрогнули:

— Аргумент.

Мы вдвоем принялись приводить дворик в порядок. Это заняло больше часа, но вместе даже уборка казалась забавной. Когда мы добрались до моего грузовика с Брутом, оба умирали от голода. Мы снова заехали за бургерами, на этот раз в The Pop, а потом поехали домой.

Я старалась не думать о том, как естественно ощущается Линк рядом. Как будто с ним это место — действительно дом. Как будто он заземлял меня.

Я загнала эти мысли поглубже, когда набрала код от ворот на участке Коупа и направилась к гостевому домику.

— Мне нужно кое-что проверить в мастерской, — соврала я. Просто нужно было минуту на передышку, чтобы унять бешеное сердцебиение.

— Конечно, — ответил Линк, спокойно. — Я пока все разложу для ужина.

Так просто. Так... не про меня.

— Ладно. Код тот же, — сказала я. Не хотелось думать, почему я до сих пор не сменила его после той ночи, когда он остался на моем диване. Или почему мне комфортно, что он его знает.

Я припарковалась между домом и мастерской. Линк вылез и свистнул Бруту:

— Идешь со мной, приятель? Там тебя ждет бургер.

Пес метнулся между нами, и я ему улыбнулась:

— Иди, давай.

Я смотрела им вслед. Они подходили друг другу. И явно были друг другу симпатичны. Это только сильнее нервировало.

Я словно вела войну сама с собой: желая большего и одновременно до смерти боясь этого.

Я направилась в студию. Всего на минуту. Просто взять паузу, перевести дух. А потом все выплеснуть в красках.

Набрала код. Вошла. Включила свет.

И замерла.

Я не дышала. Не шевелилась. Возможно, даже сердце остановилось.

А потом я закричала.

29

Линкольн

Арден была напряженной. Не в испуганном смысле, а в том, как будто, стоило мне подойти чуть ближе, она сразу отступала. Она думала, что я этого не замечаю. Ошибалась. Только вот на этот раз это меня почему-то не раздражало. Наоборот — было чертовски мило.

Потому что Арден не понимала одного: несмотря на все это ее «отталкивание», я все равно оказывался ближе. К ее запаху. К ее присутствию. К ней. И ради этого стоило потерпеть.

— Пошли, Брут, — сказал я, набирая код от входной двери. — Я тебе скажу: я взял тебе бургер с двумя котлетами. Ни одной, как обычно. Думаешь, это заставит тебя не мешать мне в следующий раз?

Он посмотрел на меня так, будто я идиот. Может, и был прав. Я тут разговариваю с собакой, как с человеком.

И тут воздух разорвал крик — словно удар молнии. Громкий, пронзительный, бьющий прямо в уши. Я сорвался с места еще до того, как успел осознать происходящее. Пакеты с едой и напитками упали на крыльцо, их содержимое расплескалось.

Добежать до мастерской заняло всего пару секунд, но по ощущениям прошла целая вечность. В голове вихрем неслись «а если». Варианты. Страхи.

Брут вырвался вперед, рыча и лая, влетел в студию. Арден стояла посреди комнаты, как вкопанная. Я быстро осмотрел ее — ран не видно. Тогда мой взгляд метнулся по помещению в поисках чужака. Пусто.

И вот тогда я увидел это.

Мастерская Арден была практически уничтожена. Везде разбросаны и переломаны материалы. Холсты — разрезаны ножом. Металлическая скульптура, над которой она работала, опрокинута. Тут был не просто гнев.

Это была ярость.

Но и это было не все. Среди хаоса выделялось одно — кровь. На стенах. На полу. На скульптуре. На изрезанных холстах. А на дальней стене, размашисто, было выведено:

ТЕБЕ НЕ СПРЯТАТЬСЯ.

Во мне вскипела ярость. Словно тот, кто это сделал, передал мне свое бешенство. Я шагнул к Арден и притянул ее к себе. Руки скользнули по ее телу, мне нужно было убедиться — что она в порядке. Для нее. Для себя. Для нас. Она дрожала. Этот слабый, непривычный для нее жест только подливал масла в огонь, кипевший во мне.

— Ты в порядке. — Мой голос был чужим. Словно это говорил не я, а машина.

Арден вздрогнула, но не произнесла ни слова.

Блядь.

— Ты в порядке, — повторил я снова, как будто от этих слов должно было стать легче. — Пошли в дом. Я позвоню Трейсу и…

— Лошади, — выдохнула она, вырываясь из моих рук и срываясь в бег.

Я выругался и бросился следом. Брут мчался рядом с ней. Мы не знали, остался ли тот, кто это сделал, поблизости. Может, он прятался, наблюдал. Или ждал.

— Арден! — рявкнул я. — Нам нужно укрытие. Нужно вызвать копов. Срочно!

Она бросила на меня такой взгляд, что у нормального человека от него бы кожа задымилась:

— Они мои. Они спасают меня. Снова и снова. Как и мое искусство. Я их не брошу.

Твою мать.

Я не стал спорить. Просто достал телефон и нажал на контакт Трейса. Он