Запретные удовольствия - Стелла Камерон

– Это не моя идея. Я думал, что она рассказала все только участникам шоу, а не всем на свете.

– На месте Полли я бы не стал доверять даже тем, кто обещает молчать.

– Она решила, что ей нужна ваша поддержка, и не хочет объяснить мне почему.

– Вы решили охранять ее дом?

Нэсти не смог посмотреть Гэвину в глаза.

– Я поступлю так, как сочту нужным. – Перед мысленным взором Нэсти возник смутный образ: он пытается что-то разглядеть в темноте и слышит, как кто-то зовет его.

– Как вам удалось из любителя подглядывать в окно превратиться в приятеля Полли?

Нэсти удивленно посмотрел на Такера:

– Любителя подглядывать?

Гэвин засмеялся:

– Я назвал вас так, потому что не мне одному известно, что вы проводите время, наблюдая за Полли с вашей резиновой лодочки. Может быть, вы были уверены, что никто не спросит вас о причинах такого поведения?

– Я друг Полли.

– Новый друг.

– Хороший друг.

Какое-то неопределенное выражение промелькнуло в глазах Гэвина, и это выражение нельзя было назвать дружелюбным.

– Ну ладно, пусть будет «хороший друг». И все же, как сильно досталось Полли вчера вечером, а, хороший друг?

– Все, что Полли считала нужным вам рассказать, она рассказала.

– Он избил ее?

– Можно сказать, что так.

– Почему вы так говорите? Хотите сказать, что он не только избил ее, а сделал что-то еще?

Нэсти хотелось верить, что этот человек беспокоится за Полли. Но инстинкт подсказывал ему, что в словах Гэвина – не забота, а нечто другое, нечто из области сексуального, интереса.

– Он не пытался ее изнасиловать, – сказал Нэсти. – И даже не домогался. – Второе утверждение не совсем соответствовало истине, но Полли наверняка предпочтет, чтобы все думали, что дело обстояло именно так.

– Так записано в протоколе?

– Нет, так рассказала Полли, – ответил Нэсти, уже выбравший для себя стратегию поведения на людях в это первое после нападения утро.

Суть стратегии заключалась в следующем: чем меньше он будет говорить, тем лучше.

– Вы не участвуете в этой сцене?

– Нет. Я здесь только ради Полли, как и вы.

Вывод напрашивался сам собой: Гэвин Такер намеревается стать одним из телохранителей Полли. Нэсти сказал ему:

– Я уверен, что она благодарна вам за поддержку.

Внезапно дети, усевшиеся рядом с Полли, громко рассмеялись. Оказалось, что она изобразила перед ними «скучную черепаху» в розовых одеждах.

– Разве она не великолепна? – спросил Нэсти. Гэвин усмехнулся:

. – Вы, наверное, можете так сказать, а я не могу – пока.

– Что вы имеете в виду?

Такер поспешил рассмеяться – театрально рассмеяться.

– Черт возьми, – сказал он, слегка подтолкнув Нэсти локтем. – Вы знаете, что я имею в виду. Я буду лжецом, если скажу, что не хочу кое-что поиметь от Полли.

– В данном случае вы могли бы очень вырасти в собственных глазах, если бы сказали: «Полли не та женщина, которая вешается на шею первому встречному», – сухо заметил Нэсти.

– Кроме вас, естественно? Она уже успела вас порадовать, не так ли?

– Хотите, чтобы я дал вам по физиономии?

– Я не боюсь тебя, засранец.

– А следовало бы. Только прикоснись к Полли – и сразу поймешь, почему тебе следует быть поосторожнее.

Дети снова рассмеялись, а Полли начала петь. Дети стали подпевать ей, постепенно их нестройные голоса слились, и они стали ритмично раскачиваться в такт мелодии, сидя рядом с Полли.

– Все, время вышло, – сказала Дженнифер Лоудер, дирижируя перед этой небольшой аудиторией. – Детки, можно заняться своими делами.

Полли собрала детей вокруг себя, и под ее руководством они поаплодировали.

Нэсти почувствовал, что лоб его покрылся испариной. Он вытащил из кармана пластинку жевательной резинки, развернул и сунул в рот.

Гэвин источал уже не просто злобу, а откровенную ненависть.

«Что ж, – подумал Нэсти, – с Гэвином, конечно, проблем не возникнет». Нэсти понимал этих слабых, неврастеничных людей. Они были рабами своих непомерных претензий и эксцентричных желаний.

У Нэсти вдруг ужасно разболелся шрам на щиколотке, который почти не болел уже несколько месяцев. Он перенес вес на другую ногу. Что же с ним происходит?

– Я могу надеяться, что вы больше к нам не придете? – деликатно осведомился Гэвин.

Нэсти промолчал. Боль усилилась, и теперь он просто обливался потом. Нэсти даже заморгал, поскольку пот начал разъедать ему глаза.

В отношениях людей, собравшихся здесь, явно было что-то странное, и он должен постараться установить, что именно.

– Время, – объявил Джек Спиннел. – Заканчиваем, ребята. Благодарю за отличную работу.

Ко всем прочим болячкам Нэсти присоединилась еще и тошнота. Он поставил книгу обратно на полку.

Темно и жарко.

Нэсти потерял свое ружье, но у него остался нож.

Он вспомнил, когда это случилось! Это произошло ночью в Колумбии, когда кто-то пытался убить его. В конце концов, Нэсти притворился мертвым и сыграл свою роль так хорошо, что его оставили в покое. А потом он вынужден был с разбитой лодыжкой тащиться обратно к вертолету.

– Вы поняли смысл того, что я сказал? – спросил Гэвин Такер.

– Что? – Нэсти смотрел на него отсутствующим взглядом.

– Полли не желает ничего предпринимать, чтобы обезопасить себя от домогательств. Видно, она хочет, чтобы все оставалось по-прежнему. А вы мешаете и поэтому должны исчезнуть.

– Ты безмозглый сукин сын, – процедил Нэсти. – Держись подальше от меня, пока еще в состоянии это делать.

Он клюнул на приманку. У цели ничего не вызывало подозрений. Потом в подлеске показалась манящая его фигура. И Нэсти вынужден был сделать выбор, как оказалось, неправильный. Это стоило ему простреленной щиколотки и карьеры.

Стрелявшему в него ублюдку это стоило дырки в спине и разорванного пулей плеча. В результате этот мерзавец, вероятно, не сможет больше петь в церковном хоре. Нэсти был почти уверен, что тот парень истек кровью и умер.

Полли поднялась со стула. Она нагнулась, чтобы обнять сначала одного ребенка, потом другого. Хозяйка книжного магазина беседовала с Джеком и Мэри.

– Теперь можно поиграть! – воскликнула Дженнифер и стащила маску.