Бесстыжее лето - Элли Лартер

Сказано — сделано.

— И вообще, почему Даня? — возмущается Аня, когда фотоаппарат наконец убран в ящик, и Артем тянет девушку в ванную комнату.

— Потому что нашего сына будут звать Даня, — безапелляционно заявляет мужчина, не желая слушать никаких возражений. Но его женщина не была бы его женщиной, если бы не возражала.

— Ты хоть понимаешь, какая будет путаница? — спрашивает она, закатывая глаза. — Даня — это и Данил, и Даниил, и Данила. Нам не раз придется переделывать документы из-за чужих ошибок, да и ему самому придется — уже во взрослом возрасте.

— Ничего, справимся. Полное имя можешь выбрать ты, — Артем разводит руками. — Компромисс!

— Чем вообще оно тебя зацепило? — удивляется Аня.

— Я сентиментальный мудак.

— С мудаком согласна, на счет сентиментального могу и поспорить.

— Ну смотри, — объясняет мужчина на пальцах. — Ты — Аня. Ты сказала мне «да», — и вот появился Даня.

— Я сказала тебе «да» уже после того, как забеременела, — девушка улыбается, умиленная его толкованием.

— А то бы не сказала? — обижается Артем, и Аня смеется:

— Сказала бы! Но логика у тебя фиговая.

— Сама ты фиговая!

Пока они препираются, вода в душевой кабинке хлещет по пластиковым стенам, и Артем тянет Аню внутрь:

— Забирайся давай, будем отмывать с тебя мои художества.

— Осторожно только, — предупреждает девушка, и Артем опускается перед ней на колени, ласково обхватывая круглый живот:

— Даже не сомневайся…

В его руках оказываются мочалка и гель для душа, и он принимается мягко покрывать беременный живот слоями пены. Аня смотрит на него сверху вниз:

— Ну как?

— Пока не очень, — признается мужчина.

— Я же говорила: они водостойкие. А мне завтра на УЗИ, между прочим.

— Ну и что? Повеселим доктора, — он улыбается, осторожно оттирая цветные линии с растянутой кожи, а потом смывая пену водой и целуя.

— Что ты делаешь? — хмыкает девушка.

— Ничего, — отвечает Артем и целует снова, уже ниже, а потом еще и еще. Покрывает поцелуями беременное пузо, совершенно не смущаясь того, как изменилось тело его козочки за прошедшие месяцы. Для него она все так же любима и желанна. Разве что с жарким эпизодами в самолетах и лифтовых кабинках пришлось притормозить — на первый план вышли нежность и ласка. Вот и сейчас он мягко скользит ладонями по ее округлым бедрам, вызывая в женском теле знакомую дрожь.

— Ты ненормальный, — выдыхает Аня, когда мужчина утыкается носом между ее ног и, втянув сладкий аромат, осторожно касается языком клитора.

— Я трахал тебя даже больную, так что беременную тем более можно, — бросает он ей свой главный аргумент и, пока она одновременно смеется и кусает от возбуждения нижнюю губу, осторожно вводит в нее один палец.

— Ненормальный, — повторяет девушка, запрокидывая голову.

— Что поделать, ты меня и такого любишь.

— Придурок.

— Коза.

— Ты тоже меня любишь.

— Люди с ебанцой притягиваются друг к другу, такие дела.

Конец