Медиум ведет расследование - Екатерина Н. Севастьянова

больнице последний раз был лет семь назад. Мне в свое время даже пулевое ранение в подвале зашивали, потому что с моими болячками в больницу обращаться нельзя. Этот придурок, — обвинительно ткнул в Мартина, — брешет!

Но зачем ему это?

— Обычная частная клиника, — отмахнулся Мартин, не горя желанием делиться со мной подробностями, — название не помню. Находится где-то в центре, вроде в Мэйфере.

Альтер несогласно мотнул головой.

— Я никогда в жизни не был ни в какой клинике в Мэйфере! Я вообще редко бывал в Мэйфере! Не самый мой любимый район. Там много копов.

Все это очень подозрительно и непонятно…

— Но зачем Альтер обращался в клинику? — Я нахмурилась. — Он же не любил больницы.

Мартин ухмыльнулся.

— Зато любил трахать медсестер. Его подружка работала в клинике, поэтому он часто туда ездил, а когда возвращался — всегда был слегка «не в себе». Может, медсестра затрахивала его до невменяемости? — Мартин хохотнул. — А может, затрахивала ему мозги, хрен знает.

Я снова покосилась на Альтера.

— Не было у меня никаких подружек медсестер! — уже почти кричал он. — Ты кому вообще веришь? Мне или этому ублюдку?

Я верю своему внутреннему чутью, а чутье мне подсказывает, что Мартин не лжет насчет клиники. Но тогда получается, что лжет Хелли, которая уверяла меня, что Альтер был в полном порядке, спокоен, как всегда, и ничем не встревожен в последние свои дни. Любящая сестра точно должна была заметить, что ее брат внезапно стал дерганым и рассеянным.

— Как звали подружку из клиники? — уточнила у Мартина.

Он попытался вспомнить, но не смог.

— Если Альтер и говорил мне ее имя, то я уже не помню. У него было много шлюшек. Я их не запоминал.

— Но медсестру почему-то запомнили.

— Потому что у них завязались серьезные отношения. Для Альтера подобное несвойственно, вот я и запомнил. Но потом они поругались — и все встало на свои места. Примерно через неделю после их разрыва Альтер пропал. Может, она узнала о его изменах и грохнула его в порыве ревности? Бабы они такие.

— Он ей изменял?

— Возможно. Я не держал свечку у их кровати.

Альтер схватился руками за голову.

— О чем он говорит?! Никаких медсестер и серьезных отношений у меня не было!

Не факт. Память часто подводит. Альтеру могли стереть воспоминания, связанные с таинственной медсестрой из таинственной клиники.

— Вы видели эту медсестру?

Мартин отрицательно покачал головой.

— Нет.

Плохо.

— То есть, как она выглядит, вы не знаете и описать ее внешность, соответственно, тоже не сможете?

— Нет. Но ваша хозяйка сможет.

— Моя хозяйка?

— Хелли, — пояснил Мартин. — Медсестра ночевала у них дома много раз. По-любому она ее видела.

— С чего вы это взяли?

Альтер рассерженно зашипел:

— Он еще и мою сестру приплетает, лживая сволота!

Мартин устало вздохнул.

— Я же говорю, у Альтера с той медсестрой были серьезные отношения на протяжении нескольких месяцев. Она ночевала у него, он у нее. На этом все, — Мартин поднял руки, — больше мне рассказать точно нечего, я и так уделил вам слишком много своего времени. А теперь, мисс «Детектив», прошу на выход, если вы только не желаете заменить мою заболевшую танцовщицу и покрутить своей аппетитной задницей на шесте в зале.

У меня даже в горле запершило от его предложения.

— Спасибо, — вежливо отказалась, — не горю желанием.

Мартин кивнул и также вежливо послал меня на хрен. Хотя нет, вежливости в его словах было немного.

— В таком случае выметайтесь из моего клуба и никогда больше не возвращайтесь. В следующий раз милой беседы у нас не выйдет. Я не люблю, когда ко мне пристают с вопросами. Один раз еще простительно, но второй — уже нет.

Испытывать судьбу я не стала, пожелала приятной ночи, втайне желая ему иного, и ушла. За дверью меня уже поджидала охрана. И когда Мартин успел их вызвать? Два здоровенных мужика схватили меня за руки и вытащили на улицу, как особо буйного гостя, напоследок пожелав того же, что и Мартин — забыть дорогу в клуб.

— С радостью! — ответила им и поспешила прочь.

Альтер спорил со мной всю дорогу до Актона. Он помнил свои последние дни до мельчайших подробностей, и никаких медсестер в его воспоминаниях не было. Он помнил, что заказывал на ужин в ресторанах, помнил номера своих подружек, даже сны в деталях помнил и не понимал, как можно лишиться части воспоминаний, ведь на их месте должны остаться белые пятна, провалы в памяти или что-то вроде того, а у него никаких провалов не было — он мог досконально пересказать каждый свой день чуть ли не поминутно. И я могла бы с ним согласиться, ведь обычно на месте стертых воспоминаний и правда остаются провалы, но я общалась с людьми, чьи воспоминания менял Найджел, так вот у них тоже не было провалов. Могущественные древние демоны способны стирать воспоминания и на их месте тут же создавать новые, но фальшивые, однако человек не видит разницы между ложными воспоминаниями и своими настоящими. А это значит, что если клиника с медсестрой на самом деле существует и воспоминания Альтера ювелирно подменены, то получается — мы имеем дело с могущественным демоном. Джейка и Альтера убил кто-то вроде Найджела и Габриеля, кто-то из верхушки сумрачного мира, способный мастерски играть с сознанием смертных. Но кто? И зачем? Для чего древнему демону понадобилось убивать обычных людей, совершенно разных людей, никак не связанных между собой? У меня нет ни одной идеи… и это пугает.

Альтера я все же смогла убедить в своей правоте. Он нехотя, но поверил, что его воспоминания могут быть ложными. Мы решили с утра съездить к Хелли и узнать про клинику. Его сестра весьма инфантильна и невнимательна — она мне, чужому человеку странной наружности, была готова своего ребенка доверить, — так что могла просто забыть про медсестру или решить, что нет необходимости мне о ней рассказывать.

* * *

Встреча с Хелли смогла многое прояснить.

Во-первых, я увидела Альтера с другой стороны, с очень неожиданной стороны. Он смотрел на Хелли с неподдельной нежностью и любовью, был готов бесконечно наблюдать за тем, как играет маленький Сэмми, умиляясь его улыбкам и смеху. В окружении своей семьи Альтер был совсем иным — спокойным и любящим мужчиной. Никаких пошлых шуток, злобной иронии и прочего. Удивительное преображение. Я даже засмотрелась на него, сидящего на коленях в гостиной и помогающего Сэмми строить башенку из кубиков. Маленькие дети чувствительны ко всему потустороннему. Иногда Сэмми устремлял