Инфорсер - Саманта Уиски

Он уткнулся носом в мою шею, прежде чем завести руку мне под колени. Он прижал меня к своей массивной груди и пошел в мою спальню.

— У нас есть все время в мире, Рыжая.

Правда, скрывающаяся за его словами, проникла в мое сердце, заставив его воспарить так же высоко, как тогда, когда он сказал, что любит меня. Установленный срок в три месяца больше не имел значения. Рори был моим.

ГЛАВА 15

— На тебе нет галстука, — сказала Пейдж, выходя на крыльцо, ее черные туфли-лодочки стучали по бетону.

Черт бы побрал эти туфли. С ними было связано слишком много хороших воспоминаний — например, острие, вонзившееся мне в спину, когда я погрузился между ее бедер, — и она знала это. Эта женщина была врединой и надела их, чтобы помучить меня.

— Галстуки обычно хороши только для чего-то одного, и я сомневаюсь, что на этом мероприятии у меня найдется столбик кровати, к которому я мог бы привязать твои запястья. — Я разгладил руками полностью черный смокинг, который был на мне. — Это обязательно? — Спросил я, наслаждаясь румянцем на ее щеках.

Она быстро заморгала, прежде чем сфокусироваться на мне.

— Что? Извини, я просто представила себе это.

Я шагнул к ней, обхватив одной рукой ее талию. Ее губы были накрашены идеально красным цветом, который я не осмелился размазать; вместо этого я навис своим ртом прямо над ее.

— Мы может добавить это в наш список.

Ее дыхание участилось настолько, что ее дерзкие груди задели мою грудь.

— Может быть, мы сможем внести поправку в мой, после мероприятия? Если тебе удастся найти галстук, конечно. — Она засмеялась, закрывая мой рот, который открылся.

Я ослабил свою хватку на ней.

— О, я сорву его с чьей-нибудь шеи, если это означает, что ты позволишь мне раздеть тебя догола, связать и использовать свой язык, чтобы заставить тебя кончить, пока ты не сможешь сдерживаться больше ни секунды. Ты можешь себе это представить? Твое тело сотрясается от оргазма за оргазмом, обмякшее и насытившееся, в то время как ты теряешь каждую унцию контроля?

Она ахнула, но жар в ее глазах сказал мне именно то, что я и так знал — моя рыжая была готова на все, лишь бы это было со мной. От этой мысли моя грудь выпятилась немного больше, чем обычно. Черт, это было почти постоянное горделивое положение с тех пор, как мы обменялись "Я люблю тебя" две недели назад. То, чего я никогда не ожидал, случится со мной, не говоря уже о том, что я буду первым, кто скажет это.

— Нам не обязательно куда-то идти, — сказал я, наблюдая, как жар наполняет ее глаза, чем дольше я прижимал ее к себе.

Она толкнула меня в грудь, увеличив расстояние между нами, чтобы уловить прохладный ветерок ночного воздуха.

— Знаю, но мы все равно пойдем. Залечь на дно сработало, охладив пыл, который пресса продолжала обрушивать на нас, но теперь пришло время напомнить им о наших отношениях…

— И тебе нужно кое-что доказать, — закончил я за нее.

— Все совсем не так.

— Ты ужасная лгунья. — Я улыбнулся ей, решив взять ее за руку, а не за талию.

— Ладно, — сказала она, позволяя мне отвести ее к машине. — Если это означает поддержание моего продвижения вперед в компании и обеспечение моего финансирования проекта приюта, тогда да, я хочу показать миру, что я твоя, и это не конец чертового мира.

Я остановился, мои глаза округлились от ее быстрой смены настроения. Это был не первый раз, когда она набрасывалась на меня за последние пару недель, и я подумал, не была ли она не совсем честна по поводу давления, оказываемого на нее на работе. Я ухмыльнулся ей, схватив в охапку ее идеальную задницу.

— Боже, мне нравится, когда ты так говоришь.

— Хм, чертовый? — Спросила она со смехом на губах.

Я провел пальцем по линии ее подбородка.

— Что, ты моя. — Ее тело придвинулось ближе ко мне, как будто магнит притянул ее к сердцевине. Я призвал на помощь всю силу воли, которой обладал, и поцеловал тыльную сторону ее ладони. — Мы уходим. Сейчас же.

Она облизала зубы, приходя в себя.

— Правильно.

Двадцать минут спустя она взяла меня под руку, когда мы вошли на мероприятие Марка Чейза "Ночь для раненых воинов". Обстановка на крыше поразительно напоминала гала-концерт «Четырех сезонов», на котором я присутствовал от имени Пейдж — воспоминание о той ночи заставляло меня напрягаться только от одной мысли об этом. Я сосредоточился на виде, уверяя свой член, что у него будет свой момент с ней позже. Солнце только что село, оставив небо чернильно-голубым с намеками на звезды, пронизывающие его. Мерцающие огни создавали интимную обстановку, несмотря на невероятно большое пространство, а официанты небрежно пробирались сквозь группы людей, одетых в свои лучшие костюмы с черными галстуками.

Схватив пару бокалов с шампанским, я предложил один Пейдж. Она ухмыльнулась, но не поднесла напиток к губам.

— Что здесь такого забавного? — Спросил я, морщась от приторной сладости, которую шампанское оставило у меня во рту. Я всегда был любителем пива или скотча. Что-то промелькнуло в ее глазах, но она быстро сморгнула, прежде чем я смог понять, что это было, если вообще что-то было.

— Я просто подумала, что видела только один вид лучше, чем этот. — Она указала на горизонт, и мне потребовалась минута, прежде чем воспоминание поразило меня. В ту ночь, когда я привел ее к себе домой и трахнул на своем балконе.

— Это все, о чем ты обычно думаешь? — спросил я, притворяясь оскорбленной. Тот факт, что она хотела меня так же сильно и так же часто, как я хотел ее — несмотря на то, что мы занимались любовью почти каждый день на этой неделе, — только заставил меня любить ее еще больше.

Она шлепнула меня по груди, прежде чем взять бокал из моих рук.

— Я найду для тебя что-нибудь покрепче.

— Все в порядке, — быстро сказал я. Дело в том, что я не пил крепких напитков на людях с той ночи, когда меня арестовали за драку. Даже в тот же вечер, когда был гала-концерт в "Четырех временах года". Я вел себя наилучшим образом, и знал, что слишком много алкоголя только укорачивает мой и без того вспыльчивый характер. К тому же мы только что вышли в плей-офф и были на пути к