Ловушка для сердцееда - Натали Карамель

Последние лучи солнца, словно золотые стрелы, пронзили облака, осветив замок, который теперь сиял, как огромный драгоценный камень. Тысячи свечей в окнах и подсвечниках у входа зажглись почти одновременно, отозвавшись внутри теплым свечением. Фонтаны на парадном дворе заиграли переливами изумрудного, сапфирового и рубинового света, отбрасывая волшебные блики на стены.

Звуки изменили тональность. Хаотичный гул уступил место торжественному гулу подъезжающих карет. Скрип тяжелых колес по гравию, фырканье разгоряченных лошадей, четкие команды конюхов, звонкие возгласы швейцара, объявляющего прибывающих гостей: «Герцог и герцогиня де Монморанси!», «Барон де Ларошфуко!».

Запахи тоже преобразились:

Тонкие, дорогие духи и помада — жасмин, фиалка, пачули, амбра.

Аромат воска от натертых до блеска карет и кожаных сафьяновых сапог.

Легкая пыль, поднятая копытами и колесами.

И все та же, но теперь приглушенная, аппетитная волна запахов с кухни, смешанная с дымком дорогих сигар, который уже начали раскуривать прибывшие кавалеры у входа.

Леонард стоял у главных дверей, рядом с Пьером и Арманом. Он был безупречен в новом темно-синем камзоле, расшитом серебряными нитями, словно ночное небо. Лицо — маска вежливого, радушного хозяина. Но внутри каждый объявленный гость — это еще один шаг к главному событию. Система работает в штатном режиме. Трафик стабильный. Загрузка зала — 60 % и растет…

И вот… Наступил момент. Швейцар сделал паузу, выпрямился во весь рост, его голос прозвучал особенно громко и четко, перекрывая остальной гул:

«Графиня Елена де Вальтер!»

Время замедлилось. Все звуки — смех, говор, скрип гравия, фырканье лошадей — отступили на второй план, слившись в невнятный гул. Леонард забыл дышать.

Платье глубокого траура, из тяжелейшего черного гродетура, поглощало свет, лишь кое-где отдавая мерцанием тусклого серебра на острых складках. Строгий силуэт с узким лифом и пышными панье подчеркивал ее осиную талию, а V-образный вырез лишь намекал на мертвенную бледность совершенной кожи. Единственным украшением служило черное венецианское кружево, обрамлявшее декольте и ниспадавшее с узких рукавов, контрастируя с изысканной простотой темных волос, уложенных без единой пряди. Она была воплощением сдержанного достоинства и холодной красоты. Ледяная Королева. Но в ее глазах, когда они на мгновение встретились со взглядом Леонарда, промелькнуло что-то — не тепло, нет, но… любопытство? Словно она тоже пришла не только из чувства долга.

Она медленно поднялась по ступеням, ее шелк тихо зашелестел. Легкий, неуловимый аромат ландыша и свежего льда достиг Леонарда, когда она поравнялась с ним. Он низко, безукоризненно поклонился, протягивая руку.

«Графиня де Вальтер. Ваше присутствие — честь для моего дома и высшая радость для меня лично,» — его голос звучал ровно, глубоко, без тени прежней легкомысленной игривости. Только искреннее уважение и та тихая, всепоглощающая радость, что она здесь. Цель достигнута. Объект в зоне видимости. Начало операции «Завоевание Сердца» — успешно.

Елена едва заметно кивнула, положив кончики пальцев на его руку. Их прикосновение было легким, как прикосновение снежинки, но для Леонарда оно прожгло насквозь. Он повел её в сияющий светом и ожиданием бальный зал. Бал, его бал, бал для неё, начался. И где-то в глубине души, под маской остепенившегося графа, бывший айтишник ликовал: Первая критическая точка пройдена. Система функционирует. Продолжаем. Но главное испытание — показать ей настоящего себя — было еще впереди.

Глава 41. Танцующий на Лезвии Бритвы

Бальный зал Шато Виллар сиял, как космический корабль, заблудившийся в XVIII веке. Сотни цветных огоньков Анри мерцали в такт музыке, отражаясь в хрустале люстр и гладком паркете. Воздух был густ от дорогих духов, пудры, воска и аппетитных запахов, доносившихся из соседних залов. Звуки — неистовый вихрь скрипок и флейт оркестра, смех, шелест шелка, цокот каблуков, звон бокалов и приглушенный гул сотен голосов — сливавшихся в единый гул жизни.

Леонард двигался по периметру зала, как администратор, мониторящий нагрузку на сервер. Улыбка — дежурная, но искренняя. Взгляд — сканирующий пространство: Гости довольны? Музыка не сбивается? Лакеи успевают с шампанским? Освещение Анри — стабильно? Внутри же его процессор работал на пределе, перегрев гарантирован. Главный процесс — Елена. Она стояла чуть в стороне, у колонны, наблюдая за танцующими. Ее платье ловило блики, делая ее похожей на призрака из будущего, затерявшегося в прошлом. Холодным, безупречным призраком.

Кодекс поведения: Хозяин обязан. Леонард подошел к группе важных гостей, шуткой разрядил легкое напряжение у буфета с закусками — миниатюрными пирожными, нежнейшим паштетом на гренках, устрицами на льду. Гости ахали, восхищались изысканностью и «невиданными вкусами», разработанными кухаркой под его чутким «менеджментом». Он ловил их восторженные взгляды, кивал, но его периферийное зрение было приковано к той, у колонны. Каждая секунда бездействия рядом с ней казалась преступлением против его плана.

Риск: Перенасыщение вниманием → Отторжение, — пронеслось в голове тревожным сообщением системы. Он чувствовал хрупкость ситуации. Одно неловкое движение, одна навязчивая фраза — и ледяная стена вокруг Елены вырастет еще выше. Но и бездействие было проигрышем.

Оркестр заиграл первые аккорды вальса. Сердце Леонарда ушло в пятки. Время.

Он сделал глубокий вдох, отстроил лицо в маску спокойного достоинства и направился к ней. Каждый шаг отдавался гулким эхом в его собственных ушах, заглушая музыку. Он видел, как ее взгляд скользнул по нему, задержался на мгновение — без тепла, но и без открытого недовольства. Скорее… ожидающе.

«Графиня де Вальтер,» — его голос звучал ровно, чуть тише грохота музыки. Он поклонился с безупречной грацией. «Осмелюсь ли я надеяться на честь первого танца?» Его ладонь была открыта, жест безупречно вежлив.

Елена не ответила сразу. Ее темные глаза изучали его лицо, словно ища подвох. Легкая тень пробежала по ее лицу.

«Граф Виллар,» — ее голос был тихим, но четким, как удар хрустального колокольчика. «Вы столь любезны. Но… вы не забыли? Я все еще в трауре. Танцы… неуместны.»

Удар. Но не нокаут. Леонард не опустил руку. Его взгляд оставался открытым, серьезным. Заметка: СРОЧНО выяснить все о графе Гаспаре де Вольтере. Обстоятельства смерти. Внешне — ни тени разочарования или нажима. Только мягкая настойчивость, окрашенная уважением.

«Графиня, я глубоко чту вашу потерю и ваши чувства,» — он произнес это с такой искренней теплотой, что даже ее ледяная маска дрогнула на долю секунды. «Но один танец… на балу, устроенном с открытым сердцем… разве он осквернит память? Это не веселье ради веселья. Это… дань красоте вечера, который не был бы полным без вас.» Он чуть наклонился вперед, понизив голос до интимного шепота, предназначенного только