Адептка темного генерала. В лапах дракона - Элин Морт

Это был мой самый первый поцелуй, и я совершенно не представляла, что он будет именно таким: жгучим, требовательным, властным — и настолько невероятным, что все вокруг потеряло всякий смысл и значение.

Кайден целовал так, словно его собственная жизнь зависела от этого момента. Губы горячие, настойчивые, уверенно приоткрывали мои, не позволяя даже подумать об отступлении. Сначала меня захлестнула паника, потом удивление, а затем пришло то самое опьяняющее чувство, о котором я лишь читала в книгах и считала неумелым вымыслом романисток. Оказалось, что все они жестоко преуменьшали его силу.

Мои губы, наконец, неуверенно ответили ему, сначала робко, почти боязливо, но с каждой секундой я становилась смелее, все отчетливее ощущая его тепло, вкус и силу. Неуклюже и наивно я пыталась повторять за ним каждое движение, чувствуя, как от этого близкого контакта между нами пробегает не просто искра, а настоящая молния, заставляя дрожать от макушки до кончиков пальцев.

Когда его язык коснулся моего, я невольно вздрогнула и тихо, почти жалобно вздохнула, цепляясь за плечи Кайдена крепче. Пальцы сами собой поднялись выше, коснувшись мягких, чуть спутанных волос на затылке. Я не понимала, как дышать и как двигаться, тело подчинялось инстинкту и его сильным рукам, уверенно держащим мою талию, прижимая к себе теснее.

Сейчас я забыла все: где нахожусь, зачем сюда пришла и как вообще устроен мир за пределами этих поцелуев. Мысли стали невнятными, беспорядочными, и я полностью доверилась тому, что происходило, чувствуя лишь жар, охвативший тело, и пульсирующее, незнакомое доселе желание, рождавшееся от каждого мужского прикосновения.

Когда Кайден наконец медленно отстранился, позволяя мне вдохнуть, мир вернулся ко мне слишком резко, заставляя растерянно и смущенно опустить взгляд. Щеки горели огнем, губы припухли, а сердце в груди билось так быстро, будто пыталось убежать подальше от меня и полного хаоса в моей голове.

Он смотрел на меня темным, хищным взглядом, в котором горело плохо скрываемое удовлетворение от произведенного эффекта, и тихо, с чувственной хрипотцой произнес:

— Вот что значит переходить границы, Эмилия.

Я невольно усмехнулась, стараясь спрятать за этой легкой улыбкой охватившую меня растерянность.

— Возможно, мне начинает нравиться их переходить, — прошептала я, чуть лукаво взглянув ему в глаза.

Он едва заметно улыбнулся уголками губ, и я почувствовала, как от его взгляда все тело вновь пробивает мелкая дрожь.

— В таком случае у тебя могут появиться серьезные проблемы, — сказал он с притворной суровостью, накрывая мои губы еще одним, уже более мягким, но таким же обжигающим поцелуем.

Теперь я точно знала, что если это и есть последствия моего непослушания, то я готова была нарушать все возможные правила и границы снова и снова.

Глава 54

Кайден сидел за столом, механически перебирая бумаги, но все его мысли сейчас были далеко от отчетов и рутинных дел. Взгляд снова и снова возвращался к небольшой чашке с травяным настоем, стоящей чуть в стороне. Нежный аромат, едва заметная горечь трав, смешанная со сладостью меда, напоминали ему об Эмилии — о ее невыносимом, упрямом характере, и той странной заботе, которой она окружила его, не спрашивая разрешения.

Он раздраженно выдохнул и, решительно отложив бумаги, потянулся за последним отчетом разведки. Обычно такие документы вызывали у него скуку или раздражение, но сейчас они вдруг приобрели личный смысл, который начинал беспокоить.

Факты в отчете были изложены сухо и бесстрастно, словно разведчик специально старался лишить события интриги:

«Семья фон Равен долгие годы пользовалась покровительством герцога Валмора, однако два года назад он неожиданно прекратил всякую поддержку. Семья неоднократно пыталась вернуть его расположение, но безуспешно. На грани разорения, фон Равены решили исправить положение, заключив выгодный брак приемной дочери с влиятельным мужчиной. Выбор жениха вызвал сильный гнев герцога Валмора. Истинные причины такой реакции до сих пор не выяснены».

Кайден отложил лист обратно на стол и устало провел ладонью по лицу. Картина происходящего становилась яснее, но ощущение беспокойства от этого не исчезло — напротив, оно лишь усилилось.

Никаких заговоров и пропавших принцесс — только старая, банальная, как мир, история о разорившейся семье, пытающейся выбраться из долговой ямы. Но эта история скрывала гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Кайден хорошо знал Валмора и понимал: герцог никогда не действует без веской причины.

Что заставило Валмора два года назад полностью отвернуться от фон Равенов? Почему его так взбесило именно то, что Эмилию продали Кайдену? Возможно, здесь замешано нечто большее, чем простое соревнование за власть. За злостью герцога явно скрывалась какая-то важная и пока неясная тайна.

С того момента, как Эмилия впервые переступила порог академии, Кайден чувствовал, что ее присутствие странным образом действует на него. Проклятие, терзавшее его со времен войны, в ее обществе словно утихало, позволяя ему спокойно дышать и контролировать темную магию. Долгое время он упрямо списывал это на случайность или самовнушение, но сегодняшний день не оставил никаких сомнений: ее магия была уникальна.

Она была именно той, что так идеально подходила ему, той самой редкой силой, которую он всю жизнь считал враждебной, чужой. Ирония судьбы была слишком жестокой: магия Эмилии — магия его врагов — оказалась единственным, что способно успокоить его собственную тьму.

Кайден горько усмехнулся, снова глядя на чашку. Последние дни он ясно видел, что Эмилия начала все чаще подавлять свои способности, пытаясь спрятать их от него. Она боялась себя, боялась собственной силы, словно пытаясь стать кем-то другим, но все больше казалось, что она делала это для него. Не хотела расстроить? Напомнить о чем-то? Или он, дурак, напугал ее слишком сильно? И чем больше она сдерживала свою магию, тем невыносимее становилось его проклятие. Без ее силы оно начинало вырываться из-под контроля, угрожая поглотить его целиком.

Теперь перед ним стояла ироничная и неприятная задача: убедить Эмилию перестать бояться себя и принять ту часть своей природы, которую он сам когда-то ненавидел всей душой.

Сделав глубокий глоток настоя, Кайден снова почувствовал легкую горечь на языке, идеально подходящую к его настроению. Теперь защита Эмилии стала не просто его обязанностью ректора или будущего супруга. Валмор не собирался отступать, и его намерения в отношении девушки явно были небезобидны. Для герцога фон Равены стали предателями, осмелившимися нарушить его волю, в чем бы она не заключалась, и он вряд ли забудет об этом.

Кайден убрал