Бывший муж, предатель и отец - Кара Райр

— Что… значит сотрудничать? — спросила я, хотя сердце уже догадывалось.

— Признание, — сухо ответил он. — Подробные показания. Всё, что знаете об Артёме, о его связях, о том, как он на вас вышел. Любая деталь. Иначе дело пойдёт самым жёстким образом, и тогда… — он сделал паузу, — тюрьма для вас станет неизбежной.

У меня подкосились ноги. Признание. Это слово прозвучало как удар молота.

Я снова посмотрела на Илью. Он стоял неподвижно, словно его здесь вовсе не было. Но глаза его встретились с моими. По ним я поняла только одно: «Не паникуй».

Но как? Как держаться, если над тобой висит восемь-пятнадцать лет?

— У вас есть время подумать, держать вас сегодня уже не имеет смысла. У вас маленькая дочь и скоро она проснётся, — вмешался Илья. — Так что, идите домой, а завтра мы продолжим.

Напарник посмотрел на него очень не довольно. Неужели он раскусил Илью?

— Ты серьёзно? — спросил он его презрительным тоном.

— Вполне. А что она сделает? — ответил Илья. — Убежит в другую страну? У неё дочка дома, она мать одиночка. Так то я был приставлен к ней последний месяц, помнишь? Так что… вручи запрет на выезд из города и дело с концом. Что мы не люди что ли?

Я с трудом сглотнула, но во рту было сухо, будто я глотала песок.

Коллега Ильи практически насупился от его слов. Недовольно цокнул и перевёл взгляд на меня.

— Подумайте о дочери, — добавил он, будто нож вонзил.

Я вздрогнула всем телом. Перед глазами снова вспыхнуло лицо Софии. Её смех. Её ладошки, пахнущие яблоками. Её волосы, которые я заплетала каждое утро.

А потом — железные двери, решётка, одиночество и всепоглощающее чувство вины.

Я сжала кулаки от злости.

— Достаточно на сегодня, — произнёс Илья более высоким голосом. Видимо, потому что его коллега не понял с первого раза, что пора заканчивать, — Она устала.

Оперативник снова скривился. Если бы у него была такая возможность, я уверена, он бы брезгливо сплюнул слюну на пол. Настолько презрительно он смотрел на меня.

— Ладно. Но завтра продолжим, — он кивнул мне, а затем, встал со стула и повернулся к Илье. — Под твою ответственность, Зборальский.

Он собрал бумаги со стола и удалился из кабинета.

Я тоже поднялась, ноги дрожали, как у человека после тяжёлой болезни. Казалось, шаг сделаю и упаду. Но Илья, как только его коллега вышел, подорвался ко мне и подхватил меня.

— Что мне делать? — в паре сантиметров он его лица спросила я.

— Доверься мне, Тася. Я сделаю всё, чтобы ты была на свободе со своей дочерью… — ответил он и поцеловал меня в губы.

Глава 45

Таисия

Я отпрянула. Не резко, скорее так, будто меня слегка обдало огнём. Илья ещё стоял так близко, его глаза - напряжённые, слишком прямые, слишком честные для этого места, кричали о чувствах, до которых мне не было сейчас дело. Пару дней назад - может быть, да даже день назад я бы ответила ему полной взаимностью. Но разве сейчас подходящий момент?

Я смотрела на него ошарашенно, чувствуя, как внутри всё смешалось. Усталость, злость, благодарность, страх. Но вместо того чтобы спросить «зачем?» или «что это было?», я выпрямилась, провела рукой по волосам, будто приглаживая выбившиеся пряди, и сдержанно сказала:

— Пошли отсюда.

Он ничего не ответил. Просто кивнул.

В коридоре воздух был не лучше, чем в этом душном кабинете. Такой же тяжёлый, пропахший бумагой, сигаретами и железом. Но хуже всего был не запах…

Влад. Он сидел на жёстком стуле у стены, локти на коленях, пальцы сцеплены. Я почувствовала его взгляд как только мы вышли. Обжигающий, как раскалённый металл. Его глаза пронзили меня насквозь.

Илья взял меня под руку, мягко, но уверенно, и повёл по коридору. Я даже ничего не успела сказать Владу. Да и хотела ли? Каждый шаг под этим взглядом Влада отдавался болью. Я знала: он видит, как меня ведёт под руку другой мужчина. Только вот если ещё вчера он видел во мне девушку, которую хотел вернуть, то уже сегодня, вероятнее всего, ненавидел и желал самого плохого…

Мы отошли на несколько метров, Илья наклонился ко мне:

— Подожди здесь полминуты.

Он разжал мою руку и уверенно направился к Владу. Я осталась стоять, притворяясь, что изучаю облезлую табличку «Выход» на стене. Но краем глаза наблюдала за ними.

Илья наклонился чуть ближе к Владу, говорил негромко, так, чтобы слышал только он, но я всё же услышала его реплику.

— Не делай глупости. Не говори ничего на допросах. Поверь мне, так будет лучше. Дождись меня, нам надо поговорить. Не рой могилу ни себе ни людям…

Влад не ответил. Он даже не моргнул. Лишь холодно посмотрел на Илью и только его пальцы сильнее стиснулись в замок, а костяшки побелели. Илья тоже не ждал реакции. Он выпрямился и, не оглядываясь, пошёл обратно ко мне.

— Что ты ему сказал? — спросила я, когда мы вышли на улицу и направились к его машине.

— Не переживай, — отрезал он, открывая мне дверь. — Я же сказал, что со всем разберусь. Сейчас отвезу тебя домой. Ты нужна дочери. Думай о ней. Остальное предоставь мне.

Я села в машину. Холодная кожа кресла будто впиталась в моё тело, вызвав неприятную дрожь. Мы тронулись в путь. Дорога ночного города тянулась за стеклом, фонари мигали, редкие такси проносились мимо. Минуты тишины длились вечность и только еле слышный шум мотора и звук от покрышек не давали мне уснуть на ходу.

А через несколько минут Илья заговорил на очередном перекрёстке. Тон его изменился. Я услышала в нём того самого человека, с которым мы гуляли по детской площадке, смеялись, когда наши дети носились наперегонки, и говорили о пустяках, будто знали друг-друга сто лет. Сейчас, когда никого не было рядом, он стал тем, кто обаял меня, тем, к кому я прониклась симпатией несколько недель назад.

— Тая, — его голос стал спокойным, мягким. — Я должен извиниться. За ложь. За то, что играл роль. Но пойми, это было во благо. Иначе я бы не смог подобраться к Артёму, взять его с