Извращенный Найт-Крик - Кей Си Кин

Ноги сами несут меня к Бетани и Коди, а мой мозг все еще не до конца осознал происходящее, когда я останавливаюсь прямо перед ней и обнимаю эту пару.

Боже, как я могла прожить неделю, не видя их? Я больше никогда не смогу этого сделать. Я скучала по каждой частичке их присутствия, и это напоминает мне, насколько они действительно моя семья.

— Де-де, Де-де, Де-де, — поет Коди, обвивая руками мою шею, и мне приходится отстраниться от Бетани, чтобы поудобнее прижать его к своей груди.

— Привет, малыш. Ты был хорошим мальчиком? — Спрашиваю я, убирая кудри с его лица, и он широко улыбается, его голубые глаза сверкают, когда он с энтузиазмом кивает.

— Если под хорошим мальчиком ты подразумеваешь с-а-т-а-н-а, то да, у него это отлично получается, — ворчит Бетани, заставляя меня улыбнуться. Звук открывающейся входной двери привлекает мое внимание к Райану, который выходит.

Подходя к нам, он улыбается мне. Я чувствую руку на своей спине, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Хантера, стоящего рядом со мной, гладящего Коди по щеке, и мое сердце, черт возьми, наполняется от того, в каком маленьком пузыре мы оказались.

Хантер обнимает меня, как будто я особенная, и потом, когда между нами ребенок? Черт. Как это вдруг стало нашей жизнью, нашим будущим, и почему мне это так чертовски сильно нравится?

Я не вижу Ксавье или Тобиаса, но знаю, что они недалеко — невозможно не почувствовать их присутствие.

— Ты скучал по Иден, Коди? — Спрашивает Хантер, и он хихикает в ответ, поднося свои липкие пальцы к моим щекам и сжимая их.

— Да! — кричит он громче, чем необходимо, но мы все смеемся над его вспышкой.

— Ты тоже скучал по дядюшке Ти-ти?

— Эээээээ, нет. — Коди совершенно невозмутимо пожимает плечами, заставляя всех смеяться еще громче — ну, кроме Хантера. Он надувает губы, как обычно делает Тобиас, и это заставляет меня улыбаться еще шире.

— Иден, зайди в дом и выпей чего-нибудь. Ты, должно быть, устала, — говорит Бетани, когда переводит дыхание. — Кроме того, Лу-Лу внутри, и ей нужно похвастаться тем, что она водила GTR, кому-нибудь еще, кроме меня, — добавляет она, закатывая глаза, и я ухмыляюсь.

— Бетани права, Шарик. Ты заходи. Нам нужно минутку поболтать с Райаном, потом мы собираемся отправиться к нам домой, — говорит мне Тобиас, подходя и становясь слева от меня, и я чувствую мгновенный укол грусти при мысли об их отъезде. Когда я вдруг стала такой созависимой?

— Вы не останетесь здесь? — Спрашиваю я, оглядываясь и обнаруживая, что Ксавье тоже стоит рядом с Райаном, и все они виновато смотрят на меня. Это что, гребаный разговор, который они вели без меня после того, как сказали, что мы все будем открытыми, будем общаться и все такое дерьмо?

— Для нас имеет смысл показать Илане, что мы снова живем в доме, и то, что ты здесь, делает это безопаснее, — рассуждает Ксавье, беря ситуацию под контроль, в то время как Бетани забирает Коди из моих рук, чтобы Ксавье мог стоять со мной лицом к лицу.

Он обхватывает мою щеку, в то время как Хантер остается прижатым ко мне сбоку. Они, блядь, специально перегружают мои чувства, чтобы я, блядь, не спорила, но в данном случае я понимаю, откуда они берутся, и они правы. Мне не нужно быть втянутой в это прямо сейчас.

— Прекрасно, — бормочу я, поглаживая руками его грудь, испытывая потребность прикоснуться к нему еще хоть на минуту, если они собираются уйти так внезапно.

Я ненавижу тот факт, что мы перестали жить в таком маленьком пространстве и каждую ночь втискиваться в одну постель, чтобы жить в разных домах. Черт. Мои гормоны превращают меня в нуждающуюся сучку.

Он легко целует меня, прежде чем прошептать: — Я люблю тебя, Нафас.

Какого черта?

Я чувствую, что не могу дышать, эмоции душат меня, пока я пытаюсь подобрать эти три слова для ответа, но вместо этого я просто пялюсь на него, как гребаная идиотка.

— Я знаю, не волнуйся, — бормочет Ксавье.

Он отступает назад, небрежно позволяя Тобиасу занять его место, и я все еще не оправилась от шока, когда он прижимается своим ртом к моему, мои руки оказываются зажатыми между нами, когда я изливаю все свои эмоции в его губы, не заботясь о том, кто смотрит. Но сейчас это наше дело, Тобиаса и мое, показывать друг другу то, что у нас пока нет слов, чтобы выразить.

Я чувствую, как Хантер поднимает меня, его рука все еще обнимает меня за спину, пока он смотрит, как я целую остальных, и когда Тобиас отпускает мои губы, Хантер не дает ему шанса передумать, быстро поворачивая меня в своих объятиях лицом к себе.

Я не могу объяснить выражение его глаз, но он определенно услышал слова Ксавьера и почувствовал энергию между мной и Тобиасом. Взяв мою руку, он нежно кладет ее на свое бьющееся сердце, ритм которого совпадает с моим собственным, когда оно бьется под моей ладонью.

— Я расскажу тебе, когда ты будешь готова это услышать, но просто знай, что мое сердце бьется для тебя и только для тебя.

Мертва.

Я мертва.

Я не смогу пережить всю эту сырость, ни единой капли.

— Мне кажется, я сейчас заплачу, — хнычет Бетани, разрушая чары, под которыми я оказалась, и я краснею, потому что она определенно слышала каждое гребаное слово, которое только что было сказано, но Хантер пожимает плечами, как будто это не имеет значения.

Чмокнув меня в губы, он еще раз сжимает мои пальцы, затем отпускает, не обращая внимания на то, что сказала его сестра, прежде чем затащить меня внутрь.

Гребаное дерьмо.

ХАНТЕР

Я чуть не сказал кое-кому, что люблю, черт возьми.

Я. Люблю. Тебя.

Ни Бетани, ни Райану, ни Коди.

Я чуть не сказал, что люблю, девушке. Не просто любой девушке, Иден.

Эти слова продолжают крутиться у меня в голове, и я чувствую, что могу прямо сейчас упасть в обморок, но мне каким-то образом удается оставаться на ногах, когда я смотрю, как она проскальзывает в дом Бетани.

— Я расскажу тебе, когда ты будешь готова это услышать, но просто знай, что мое сердце бьется для тебя и только для тебя.

Это не было ложью, ни грамма, но я видел, что она была в такой же панике, как и я, наши глаза