Светлячок и Соловей - Полевка

Серенити никогда не сталкивался с подобным. Если бы ему сказали гадость или грубость в лицо, он смог бы достойно ответить, но шушуканье за спиной было так подло! Все эти смешки и замаскированная издевка во вроде бы доброжелательных вопросах. Закатить скандал первому? Начать выяснять отношения, услышав приглушенное хихиканье? Серенити совершенно потерял покой, теперь даже не помогали разговоры с селафь, тем более, что тот явно был чем-то обеспокоен, но старательно улыбался и уверял, что все в порядке. Но от взгляда Серенити не укрылось, как Айдан хмурится, когда считает что на него никто не смотрит!

От всего происходящего он был не просто раздражен, он был готов взорваться, как фейерверк. Недоставало только искры. И тут он услышал, что муж вернулся. Смотреть на этого самодовольного индюка, на которого жадно облизывается столько омег? Ну, уж нет! Пусть они им подавятся!! Он должен переметить этот змеиный выводок? Да на здоровье! Пусть они найдут друг друга, а его оставят в покое!!

Серенити увидел, как по коридору ему навстречу шел Джабаль. Шел и самодовольно улыбался, как будто был рад всему происходящему. У Серенити желчь взыграла от злости.

- Явился - не запылился! - прошипел омега, брезгливо подбирая полы абая, словно боялся испачкаться. - Твой нефритовый жезл тут уже заждались! Пригнал два табуна застоявшихся кобыл? Вот и отправляйся к ним - жеребец ты призовой! А меня оставь в покое!

- Абаль! - Джабаль не знал, что и подумать. - Хабиби, любовь моя, что ты говоришь?!

Серенити злобно ощерился и, развернувшись на месте, попытался убежать, но альфа поймал его и прижал к себе брыкающегося омежку.

- Отпусти меня немедленно! - Серенити изо всех сил рвался из объятий эмира. - Не смей меня трогать, похотливое животное! Руки убери!

Серенити смог оторвать от себя руку мужа и со всей злости укусил его за запястье. В ответ Джабаль подхватил своего разъяренного супруга и молча отнес в гарем. Открыв ногой дверь спальни, бросил супруга на кровать и со злостью уставился на то, как он пытался выпутаться из складок абая, которая спеленала его, как саван. При этом Абаль не переставал обзывать его всеми обидными словечками, которые успел услышать в питомнике и школе.

Джабаль, вначале разозлившийся от такой встречи, вдруг расхохотался. Уж очень забавно выглядел грозный омежка! Он хотел было помочь ему выбраться из скрученной одежки, но супруг воспринял это по-своему и опять стал вырыватся и оскорблять его. Терпение у альфы закончилось быстрее, чем он ожидал. В итоге порвал на омежке абая и тунику.

- Я - животное? Разве не я сдерживался, щадя твои чувства? Если ты так переживаешь, что мне будет хорошо с другими, то может тебе пора занять свое место в моей постели? На тебе уже и запаха моего почти не осталось! Может, самое время обновить брачные обеты?

Джабаль отстегнул от пояса клинок и положил его на столик. Абаль от ужаса сжался в комочек и попытался прикрыть свою наготу порванными вещами.

- Нет, пожалуйста, не надо…

Из глаз омежки брызнули слезы, альфа растерялся. Только что кричал обидные слова и вдруг плачет. Джабаль сделал шаг навстречу, чтобы успокоить, вытереть слезы, но любимый дернулся, как будто его ударили, и посмотрел на него с таким ужасом, что у альфы чуть сердце не остановилось. Эмир остановился, не зная, что предпринять, и в этот момент в комнату влетел Айдан. Увидев плачущего правнука в порванной одежде, сжал губы и стал нарочито небрежно расстегивать ворот платья. Джабаль сразу вспыхнул от раздражения.

- Хочешь быть моим наложником? Давай! У меня много сильных воинов, которые смогут с тобой справиться!

Айдан отступил. Становиться чьим бы то ни было супругом не входило в его планы. Ему нравилась свобода, которую давало вдовство. Джабаль зло сверкнув глазами, выскочил из спальни, напоследок сильно хлопнув дверью.

Айдан сразу бросился к Серенити, пытаясь понять, что так могло испугать ребенка. Омежка вцепился в него мертвой хваткой и горячечно зашептал ему на ухо:

- Хочу стать вдовцом! Я знаю, что ты можешь его убить! Отрави, убей моего мужа, я хочу вырваться отсюда. Ненавижу Джабаля сильнее всего на свете! Убей его или я что-нибудь сделаю с собой!

- Хорошо, - Айдан поджал губы, - но при одном условии. Никто не должен догадываться, что Джабаль должен умереть! Иначе моего и твоего слугу разрубят на десять кусков и бросят на съедение хищникам. Тебя муж, скорее всего, простит и запрет в гареме. Не будет никаких прогулок верхом и охоты. Только стены гарема и все. А вот со мной он не будет так милосерден, меня зашьют в мешок и прикопают в пустыне на самом солнцепеке. Будет моя смерть долгой и мучительной, и мне никто не поможет. Поэтому никто не должен знать о твоем желании погубить эмира.

- И даже оми?

- И оми в первую очередь! Ты должен будешь при встрече с оми доказать, что любишь мужа и счастлив в браке. Если возникнут подозрения, что Джабаль умер от яда, будут допрашивать и нас, и его. Ясмин - честный человек и, если он будет знать, что Джабаль отравлен нами, то выдаст себя и тогда его тоже зашьют в мешок и закопают. А твой отец сойдет с ума от горя. Ты хочешь смерти своих родителей?

- Нет!

- Тогда при встрече будешь им улыбаться и говорить, что обожаешь своего мужа! Ты меня понял?

- Да. И что мне делать?

- Тебе - ничего особенного. Ну, для начала попроси у мужа прощения. И можешь не зыркать на меня глазами. Ты тут действительно не прав, - Айдан увидел, как нахмурился Серенити, и, вздохнув, решил пояснить. - Муж вернулся с войны, а ты мало того, что не встретил его, как положено, так еще и нахамил. Это говорит прежде всего о твоем плохом воспитании, и более того, ты подчеркнуто объявляешь всем окружающим, что не уважаешь мужа. А это очень плохо. Если что случится с эмиром, все укажут пальцем в первую очередь на тебя. Получится, что ты довел мужа до нервного срыва и смерти. И после этого тебе останется только улететь с планеты, с тобой никто не захочет разговаривать, и твой обожаемый Соловей в первую очередь! Потому что