Брат-оборотень: выбери меня! - Анна Кривенко

Возможно, неприглядное прошлое оставило слишком глубокие раны, но… к Вайлету пришла уверенность, что Катарина никогда не примет его настоящего. Он и сам где-то не принимал. За годы рабства научился глубоко себя ненавидеть: за малодушие и неспособность вырваться из плена, за регулярное исполнение постыдных приказов принца Рамаля, за свою собственную никчёмность…

Да, это давно осталось позади, но только благодаря Эвери. Это она вытащила его из рабства, она одарила милостями и возвысила его. Он-то и не принц вовсе. Точнее, принц, но не этого королевства…

На своей родине он был одним из сыновей короля Тайро. Нелюбимым, ненужным, но… всё-таки сыном. Здесь же он был обманкой, которая скрывала свое истинное лицо…

— Вайлет, ты в порядке? — рука Катарины скользнула по его щеке, вырывая из прострации. Он трепетно схватил ее пальцы своими и прижался к ним губами, словно желая запомнить эти прелестные ощущения.

Девушка словно почувствовала его тревогу, поэтому потянулась, обняла, зарылась пальцами в короткие рыжие завитки у основания шеи, погладила толстую косу…

— Все будет хорошо… — прошептала она то ли Вайлету, то ли самой себе…

Робкий поцелуй в щеку, ответный в лоб…

А теперь стоило во всем разобраться.

Когда они осторожно переместились на пыльную софу, Катарина начала свой рассказ. Услышав имя Рамаля, Вайлет нахмурился, а когда она поведала о появлении «призрака» и о подслушанном разговоре в своей комнате, то и вовсе побледнел.

— Не может этого быть… — проговорил он несколько испуганно. Всё это казалось нелепым и даже сказочным, но… ужасно походило на правду, учитывая собранные воедино факты. — Значит… эта женщина действительно жива? Точнее, почти жива…

— Ты тоже ее видел? — изумилась Катарина, подаваясь вперед.

— Не видел, но слышал ее голос… — признался Вайлет. — Но теперь понятно, что за силу я выпустил…

И рассказал о своем первом опыте с пещерами.

— Ах вот почему ты тогда был сам не свой!.. — проговорила Катарина, вспомнив странное поведение принца, приведшее к «приключениям» в ванной. Пикантные подробности той истории, также всплывшие в памяти, заставили девушку стремительно залиться краской смущения.

Принц тоже вспомнил.

— Прости, что напугал тебя тогда… — проговорил он тихо, пристально смотря девушке в глаза.

— Так ты всё помнишь??? — воскликнула она, закрывая пылающие щеки ладонями.

Вайлет улыбнулся. Тоже немного смущенно.

— Смутно, но помню… Просто ты очень красивая… и желанная, — голос его стал хриплым, а глаза вдруг потемнели…

Катарина ощутила, что ее начинает потряхивать от… волнения. Безумие ударило в голову. Она потянулась к Вайлету и дерзко прильнула к его губам, напрашиваясь на ласку, которая сейчас была несколько неуместна. Но принц охотно ответил, заскользив пальцами по напряженной девичьей спине.

— Любимая моя… — зашептал он с превеликой нежностью, не уверенный в том, что сможет и дальше называть ее так. — Ты удивительная и единственная для меня! — слегка отстранился и заглянул в синеву широко распахнутых глаз. — Я не знаю, что ждет нас дальше и какие ещё испытания придется пройти, но я хочу, чтобы ты знала: я искренне люблю тебя! Всей душой!!!

Катарина затаила дыхание, не зная, смеяться ли ей от восторга или же плакать от счастья, но решила не делать ни того, ни другого.

— Любишь больше, чем Эвери? — прошептала она, не удержавшись от мучившего ее вопроса. Глупого, по сути, вопроса.

Вайлет удивился и немного смутился. Катарина знает о том, что он раньше питал к Эвери чувства?

— Конечно больше, — ответил он, мягко проводя пальцами по ее пушистым белокурым волосам. — Эвери — моя сестра. Я очень дорожу ею, но… мои чувства к ней не идут ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к тебе…

Катарина облегчённо выдохнула. С души словно камень упал. Она улыбнулась — мягко, доверчиво, немного по-детски — и прижалась к Вайлету, спрятав лицо в складках его одежды.

— Я до сих пор не могу поверить в свое счастье… — пробормотала она, а Вайлет приуныл. Будет ли она также счастлива, когда узнает, кто он на самом деле? Скорая возможная разлука отравляла всю его радость…

— Ладно, — прошептал он, целуя девушку в затылок. — Нам надо выбираться отсюда. Та ведьма заперла нас здесь не случайно. У неё есть какой-то план… Вот только зачем ей мы, не понимаю…

Катарина разомкнула объятья и присела рядом.

Слова Ирия о том об оборотне она от Вайлета утаила. От одной мысли, то ей придется признаться в неистовых поцелуях с нелюдем, ей становилось дурно… Нет, она не сможет этого рассказать!

Именно поэтому девушка лишь неопределенно пожала плечами. Ей было мучительно стыдно.

Вайлет поднялся с софы и зажег в ладонях несколько огоньков. Они взвились под потолок (Катарина еще так не умела), а он начал осматривать помещение.

— Это кабинет! — удивленно протянул принц, обнаружив стол, стулья и несколько полок с книгами. — Неужели… кабинет самого Ирия Безжалостного?

Мебель точно соответствовала той эпохе: вычурные украшения позолотой, изогнутые короткие ножки, светлые тона…

На стене напротив нашелся портрет — огромный, в широкой раме, и Катарину потянуло к нему. Схватив ветхую тряпку, она попыталась протереть пыль с портрета, но неистово закашлялась. Пришлось отойти в сторону, но, когда продрала глаза и вытерла выступившие слезы, обомлела.

Марианна смотрела на неё с портрета строгим надменным взглядом. Платье было слишком узким на талии и слишком широким по подолу — в точности, как носили в те времена. На светлых волнистых волосах поблескивая императорская тиара…

— Это она… — прошептала Катарина потрясенно. — Она действительно стала призраком…

Вайлет обнял девушку и, успокаивая, прижал к себе.

— Не бойся, всё будет хорошо, — проговорил он, понимая, что за любимую будет бороться любыми способами. Хоть сто раз обернется котом, но Катарину защитит…

После увиденного решили выбираться отсюда как можно скорее.

Дверь, естественно, была заперта, но Вайлет осмотрел её довольно придирчиво и попросил Катарину отойти в сторону.

— Что ты задумал? — с беспокойством спросила девушка, но принц лишь мягко улыбнулся.

— Доверься мне, — шепнул он, а потом… отошел от двери на расстояние нескольких шагов. Когда же он разбежался, собираясь эту дверь протаранить, Катарина вскрикнула от ужаса. Он же может серьезно пострадать от такого удара: дверь выглядела дубовой, крепкой…

Но к ее