Мой невыносимый сводный дракон - Александра Каспари

Пока Эл, упорно игнорируя моё присутствие, обменивался с друзьями приветствиями, я пыталась прийти в себя и обрести былую уверенность. Но она разлетелась, как осколки разбившегося бокала с остатками минералки, при предательски мелькнувшей мысли о том, что между нами всё закончилось, так толком и не начавшись. Это страшило похлеще угрозы превратиться в человека на огромной высоте и разбиться насмерть.

Резко развернувшись на каблуках, я чуть не уткнулась лбом ему в подбородок. Подняла голову и встретилась с его взглядом, холодным, как верхушки заснеженных гор, и такая реакция мне была совершенно непонятна. За что он так со мной? Почему? Что такого случилось за день, чтобы он так изменился? Нужно было в самом начале держаться равнодушно и неприступно, а теперь всё, ушёл поезд.

– Нам нужно поговорить, – вполне ровным тоном произнесла я, хотя внутри всё дрожало от волнения. – Наедине.

– Сейчас? – безрадостно спросил Эллиот и легонько потянул меня за локоть, заставляя отступить, когда лакей бросился мне под ноги собирать осколки стекла. И это его касание сказало намного больше, чем арктический взгляд и тон, и тем самым придало мне смелости.

– Сию минуту!

Глава 24. Уверен, что я не передумаю?

– Лайла не стала упираться и созналась в содеянном, – как-то устало и отстранённо произнёс Эл, как только прикрыл за собой дверь библиотеки, – и понесёт заслуженное наказание в полной мере. Я позабочусь о том, чтобы твоё присутствие на судебном слушании заняло как можно меньше времени. Тебе не стоит беспокоиться на этот счёт.

Не в силах удерживать рвущиеся наружу чувства, я взорвалась:

– Боги, да разве дело в этом?!

– А в чём?

В полутьме комнаты, освещённой только настенными бра в форме старинных уличных фонарей, глаза Эла мерцали каким-то колдовским сиянием, отражая расположенную за миллиарды миль от нас звёздную бездну. И меня затягивало в эту бездну неодолимой силой.

– Не в чём, а в ком! – почти кричала я тогда, когда Эл внешне оставался спокоен. Но ведь я чувствовала, что и у него внутри бурлит так же сильно, как у меня, только это, пожалуй, и придавало мне смелости. – В тебе, Эллиот! В твоих чувствах, которые ты от меня прячешь! Я ведь тебя, по сути, даже не знаю! При всей твоей показной открытости ты, как улитка, всё в себе носишь и ничем не хочешь делиться. Мало того, ты всех вокруг тоже видишь закованными в непроницаемые панцири.

– А разве это не так на самом деле? – Он придвинулся ко мне настолько близко, что пришлось отступить.

– Может, и так, но ты даже не пытаешься подобрать ко мне ключ, понимаешь? Ты берёшь самый острый нож и вскрываешь по живому. В самый неподходящий момент. Даже не спросив разрешения! Тогда как нужно всего лишь немного времени и чуткости, и я сама открою тебе душу.

– Жаль, что ты всё видишь в таком свете, – ответил Эл. Его взгляд при этом скользнул вниз – ровно по ряду пуговиц на моём наглухо застёгнутом платье. Пришлось опустить голову и убедиться, что оно действительно застёгнуто, ибо взгляд у «братца» всегда был острее кинжала. – Зачастую только нож и помогает, потому что другие методы применять уже поздно.

– Ну ты же не хирург в конце-то концов!

Он так меня разозлил, что я, кажется, на любое безрассудство готова. Мы не понимаем друг друга. Говорим на разных языках. Но разве с ним можно как-то иначе?

– Тори, – горячо выдохнул он и замолчал.

А может, ему помешал раскат грома, раздавшегося прямо над крышей и сотрясшего мощные стены до основания. Вместе с ним полыхнула и молния. Я стояла к окнам спиной, но меня ослепило отражением её огненных ветвистых щупалец в глазах напротив. Лампы затрещали, мигнули раз-другой и замерцали тусклым, едва заметным светом. В этой тьме я едва угадывала силуэт стоявшего напротив Эла. Если бы не светящиеся в темноте глаза, он бы, наверное, и вовсе слился с темнотой.

– Мне тоже всё приходится узнавать самой, – продолжала свистящим шёпотом я, как будто из-за грозы совсем лишилась голоса. – Если бы твои враги не отличались чрезмерной болтливостью и если бы не моё природное любопытство, я бы вообще о тебе ничего не знала! А я так не хочу!

И снова оглушительный взрыв взбунтовавшейся стихии. Ещё одна вспышка, продолжительнее первой. В свете её ослепляющего огня кожа Эла казалась светлее обычного, мокрые волосы выглядели темнее, черты лица – чётче, а губы – соблазнительнее. Как бы я ни боялась грозы, но в данный момент, концентрируясь на его губах, я словно проваливалась в параллельный мир и забывала о страхах.

– О чём ты хочешь узнать? – Только что он стоял в двух шагах от меня, а голос прозвучал прямо над ухом!.. – О том, что я к тебе чувствую? О том, почему прямо не спросил о твоих проблемах? О том, почему тебе помогаю? О том, почему каждый долбаный раз влюбляюсь в чокнутых девчонок?

– Да, обо всём хочу знать, и по порядку, пожалуйста, – заявила я относительно спокойным тоном и в попытке сдержать охватившую тело дрожь обняла себя за плечи. Однако Эл стоял так близко, что я невольно задевала его грудь локтями и оттого дрожала ещё сильнее. Меня будто электрическими разрядами пробивало. А отшагнуть не получалось – пятая точка упёрлась о край стола.

Но, что самое странное, я чувствовала, что его тоже трясло. От холода? Он ведь явно под дождём летал и не успел переодеться…

– Хочешь правду, Тори? – его голос, низкий и сильный, сливался с раскатами грома, вызывая волны мурашек по коже.

– Конечно, хочу, – уже не так уверенно заявила я.

– Тогда пеняй на себя, если тебе что-то не понравится.

– Ты повторяешь мои же слова!..

– А ты часто говоришь, что мы одна семья. Я этот факт принял, хотя, признаюсь, поначалу этого не хотел. Не знаю, как в других семьях, а в нашей принято друг о друге заботиться. Поддерживать эмоционально, помогать материально, развивать физически и духовно и в первую очередь обеспечивать безопасность и заботиться о здоровье каждого из членов семьи. Даже когда этого никто не просит и особенно когда скрывает проблему, потому что это, чёрт возьми, самое ужасное, что может быть. Нормальный мужчина видит, кому чего недостаёт и в идеале восполняет потребность до того, как она вообще возникает.

Пока он говорил, у