Призрак - Виктория Блэк

или поздно у меня будет секс. Не отношения, просто секс. С появлением в моей жизни зверя я морально готовилась к этому – новое ажурное белье тому доказательство.

Но не так. Не здесь. Не как у дворовой сучки.

Зверь чувствует, что напряжение покинуло мое тело, и начинает наращивать темп.

«Пусть это поскорее закончится!» – думаю я, позволяя навязчивым образам захватить мои мысли, как его твердый и теплый член скользит во мне, рождая хлюпающие звуки. Он накатывает волной, заполняя меня без остатка, а после отступает, оставляя прохладную пустоту.

Постепенно мне становится приятно ощущать его внутри себя и знать, что зверь снова в моей власти. Его удовольствие зависит от меня. Внизу живота появляется то желанное давление, какое нарастало в прошлые разы от вальса его пальцев на моем клиторе. Я слышу тихие стоны и пугаюсь, понимая, что эти чувственные звуки вырываются из моего рта.

Внутри меня будто надувается шар, и я стремлюсь к тому, чтобы он лопнул, и подаюсь зверю навстречу. Я засунула свою гордость и принципиальность в черную дыру. Сейчас я думаю только об одном – пусть моя сладкая пытка закончится волной удовольствия.

Зверь снова наклоняется ко мне, не прекращая совершать поступательные движения. Я льну к нему, как кошка во время половой охоты. И все, что происходит между нами, ощущается правильным. Я снова не думаю о том, что он убийца. Сейчас это неважно.

– Дьявол внутри тебя, Алана. Дьявол трахает твою киску. Тебе нравится?

Как отвратительно и пошло.

– Да, – слетает с моих губ.

Он обхватывает меня за грудь и поднимает, я упираюсь руками в парапет и чувствую прикосновение горячего дыхания на шее. Мягкий поцелуй вызывает щекотку, я хочу согнать ее, но он не дает и вонзает в меня зубы. Новая вспышка боли зажигается у основания шеи и разбегается по нервным окончаниям горячими импульсами.

Я кричу, извиваюсь, он целует меня в укушенное место и снова захватывает мою кожу зубами.

– Какая же ты вкусная, Алана, – мычит он и целует раненое место.

Зверь берет меня жадно, грубо, но его стоны звучат не менее сладко, чем мои. Они обнажают его передо мной.

Мой зверь. Он мой. Рычит, кусается, приручить его можно лаской, а не провокацией. Почему я не поняла этого раньше?

– Кончай, Алана, – требует он. – Иначе я кончу в тебя.

Его слова срывают с меня оковы, нервы искрят, как оголенные провода, а тело разлетается на тысячи осколков. Зверь замирает, он дает мне время насладиться моментом. Моя киска ритмично сокращается вокруг его члена, и волны удовольствия, теплые и сладкие, растекаются во мне.

Он прав – мы зависимы друг от друга.

Глава 25

Откровения и тайны

«Look into my eyes

Посмотри мне в глаза

It’s where my demons hide

Это место, где прячутся мои демоны»

Imagine Dragons – Demons

Зверь

Мой член звереет от охренительного ощущения, когда ее киска сжимает его, пульсирует и сочится влагой удовольствия.

Алана, как же я кайфую от тебя!

Хрупкое тело Аланы обмякает в моих руках, становится послушной глиной. Я снова наращиваю темп, тепло от трения вызывает давление в паху. Напряжение достигает своего максимума, и кажется, что член взорвется. Я едва успеваю его вынуть из Аланы и излиться на пол, кайфуя от долгожданных спазмов и дрожи в теле. Волна эйфории и желанного расслабления накрывает с головой и уносит за пределы вселенной.

Алана отодвигается от меня и одним рывком натягивает трусики и джинсы. Застегнув последние, она с шумом выдыхает и гордо вздергивает подбородок. Такая милая. Будто не ее ротик издавал сладкие стоны минуту назад, и не ее девочка плакала от счастья на моем члене.

Алана тянется к повязке, собираясь убрать ее.

– Я не разрешал снимать, – напоминаю я, пряча в боксеры член, на котором осталась ее девственная кровь.

– Ой, простите, – ядовито цедит она. – Если сниму, пристрелишь меня? – звучит дерзко, но мне нравится.

– Нет. Но, боюсь, тебе не понравится это зрелище, – отшучиваюсь я. В сиянии яркой луны и мерцающих звезд гематомы на моем лице сложно не заметить.

– Снова загадки, – иронично хмыкает Алана и закусывает губу.

Застегнув джинсы, я подхожу к ней и усаживаюсь рядом. Алана обнимает себя, словно ей очень холодно, но это не так – ночь достаточно теплая.

– Свой первый минет я делала в лесу под дулом пистолета, и первый оргазм получила там же. Меня душили в подсобке и трахали пальцами, а сегодня насиловали и кусали. Мой первый раз случился на какой-то гребаной крыше с киллером, о котором я ничего не знаю, даже имени. Круто. Разве не об этом мечтает каждая девушка? Да я просто везунчик по жизни. Кошмар, – подытоживает она на выдохе.

Я готовился услышать упреки, истерику или вновь встретиться с «потухшей» версией Аланы, но она вроде спокойна. Необычно.

– Иди ко мне, – прошу я, потянув ее за руку.

– А если не пойду? Поставишь на парапет и столкнешь вниз? – горько усмехается она.

– Извини, я был очень зол…

Зол – мягко сказано. В меня демон вселился и требовал крови. Мои ноздри раздувались, как у быка на корриде, а в груди жгло так, что каждый вздох походил на пытку.

Ранее

В ту гребаную ночь, несколько дней назад, к нам в гости пожаловал Гонсалес – сутенер шлюхи, которую я спас от Дерека на свою беду, иначе она не доползла бы до города. Но эта дрянь доехала домой на такси и натравила на нас своего босса, а тот прихватил с собой верную свиту отморозков. Я спустился в гостиную, когда парней уже хорошо приложили бейсбольными битами, мне достался контрольный удар в голову. Видимо, мой череп недостаточно крепок, чтобы после кулаков Дерека пережить месть Гонсалеса.

В итоге у Тони перелом руки, Дереку выбили пару передних зубов, Оливеру сломали нос, а у меня сотрясение мозга. Джим оказался умнее всех и разогнал нежданных гостей пушкой, выстрелив несколько раз в потолок.

Первые четыре дня я чувствовал себя очень мерзко. Очень! В глазах двоилось, я заблевал весь туалет и передвигался с огромным трудом из-за нарушения координации. Оливер что-то колол мне, отчего я постоянно дрых. Увы, убийцы – тоже люди. Даже смешно: киллеров уделала банда местного сутенера.

Хотя нихрена не смешно. Пока я пребывал в отвратительном состоянии, накопил достаточно злости и собирался наведаться к этому мексиканцу Гонсалесу и прикончить его. Только вот…

Алана, твою мать!

Я