Измена. Хочу тебя разлюбить - Чарли Ви

мне поясницу, и даже когда я хватала его за руку во время потуг, он ни разу не пискнул. Потом я увидела синяки на его руках. И очень удивилась, когда узнала, что это дело моих рук. Злату я родила намного быстрее. Врач, посмотрев мой анамнез, решила сразу поставить окситоцин. Вот только никто не думал, что этот препарат так повлияет на меня. Мне сказали пойти прогуляться, и я решила на всякий случай сходить в туалет. Больница была за гуманное отношение к женщине, и клизмы перед родами никто не ставил, как об этом рассказывали другие женщины. Из-за окситоцина шейка раскрылась за несколько минут, и тут же начались потуги. До палаты я бежала, переставляя капельницу как трость. Врачей ещё не было, я сама забралась на кровать, вспомнила как меня учили дышать, взяла ноги в руки и начала тужиться. Врачи и медсёстры только успели надеть фартуки, а я уже родила Злату. Хорошо Глеб ушёл перекусить и не видел всего этого.

Сейчас, вспоминая прошлые роды, мне стало опять страшно. Снова чувствовать себя баржей, снова испытывать эту боль… Эх, а я ведь только привела себя в порядок. Вернулась в свой вес. Одно радовало — у меня была прекрасная генетика и на животе не было ни одного разрыва, будто я и не рожала. И грудь стала пышнее. Глеб особенно радовался этому. Он обожал трогать её, ласкать, целовать. И тяжело переживал время, когда я кормила грудью, ведь я не разрешала её трогать. Потому что стоило Глебу притронуться к груди, она сразу наливалась молоком, и я вновь бежала кормить малыша.

“Ну что ж, раз сам не захотел предохраняться, придётся терпеть, — я злорадно улыбнулась. — Не всё же только мне мучиться”.

В коридоре послышался шум, и я направилась туда. Так и есть, Анна Сергеевна привела моих проказников. Злата как всегда с разорванной юбкой.

— София Евгеньевна, вы простите, я лишь на секунду отвлеклась на Диму, а она уже на заборе повисла. За птичкой говорит, полезла.

Злата стояла, насупившись.

— Злата, а если бы ты упала и нос разбила. Ну вот зачем ты лезла на забор?

Я встала перед ней на колено и посмотрела в глаза.

— Нет. Я клепко делжалась. Я бы не упала.

Упрямица. Я прижала её к себе, вдыхая сладкий запах волос. В груди разлилась бесконечная нежность к моей малышке. Ещё такая маленькая, но во всём старалась быть самостоятельной.

Увидев, что мама обнимает младшую сестру, на меня, как вихрь налетел Димка. Обнял за шею и поцеловал в щеку.

— Я скучал по тебе мамуля.

— И я по вам скучала.

— Злата по тебе не скучала, ты тоже по ней тогда не скучай.

— Я так не могу малыш. Вы же оба мои детки. Я одинаково люблю вас.

Не успела я договорить, как открылась входная дверь и на пороге появился Глеб. Как и обещал он приехал пораньше. Дети с воплями бросились к папе и облепили его ноги.

— Ну бандиты признавайтесь, что вы сегодня творили?

— Злата повисла на заборе и порвала юбку, — сразу сдал сестру Дима.

Глеб попытался сделать серьёзное лицо, чтобы прочитать лекцию Злате, что девочки так себя не должны вести. Но я видела каким смехом зажглись его глаза. Он едва сдерживался, чтобы не улыбаться.

Глеб подхватил детей на руки и понёс их в столовую.

— Что у нас сегодня на ужин?

— Разве ты забыл какой сегодня день? Ещё гости должны прийти, — ответила я, следуя за ним.

— Мама, а сегодня придёт Анжелика?

— Должна. Дядя Макс с тётей Ксюшей обещали прийти.

— Здорово! Ура! — обрадовался Димка и исполнил танец аборигена.

Через пятнадцать минут приехали Максимум с Ксюшей и их дочкой Анжеликой. Рыжая бестия была похлеще вместе взятых Димы и Златы. Порой я боялась, что она научит моих детей всем своим шалостям, но, слава Богу, Димке хватало мозгов не применять все знания на практике, в отличие от Анжелики. Чуть позже приехала и Люба со своим уже не новым ухажёром. Они встречались три года, но никак не решались съехаться или пожениться.

Вечер прошёл спокойно, весело. Ксюша выглядела великолепно. После операции она долго приходила в себя. Но Макс выдержал всё, и через год после операции они поженились. А ещё через год родилась их дочь.

Люба встала из-за стола и подняла бокал.

— Моя дорогая сестрёнка. Я очень тебя люблю. Пусть и редко говорю тебе об этом. Желаю вам с Глебом прожить душа в душу ещё столько же лет умноженные на сто. В любви и счастье. Вы прекрасная пара. Глядя на вас, сердце радуется. За вас!

Она подняла бокал, имитируя чоканье, чтобы не тянуться и сделала глоток.

— А ещё хочу рассказать важную новость. Не знаю, как ты это воспримешь, но думаю, ты должна об этом знать. Несколько месяцев назад я задалась целью найти отца. Это оказалось не очень сложно. И вчера я получила от него письмо. Он хочет встретиться. Я ему ещё ничего не отвечала, решила с тобой поговорить. Так что решение за тобой.

“Отец… Я не видела его почти двадцать лет. Как общаться с ним? Ведь он не хотел о нас ничего знать. Зачем же сейчас захотел?”

Я посмотрела на Любу. В груди всё тряслось, было тяжело дышать. Почувствовала объятия сильных рук, и спокойствие Глеба передалось мне. Я решила ничего не отвечать.

— Спасибо. Я подумаю.

Люба обеспокоенно переводила взгляд с меня на Глеба и обратно.

— Конечно, Соня. Не принимай близко к сердцу, не хочешь его видеть ну и хрен с ним.

Остатки вечера прошли уже более спокойно. Дети играли в детской. Анну Сергеевну я попросила сегодня уложить малышей спать. В основном этим занималась я, но сегодня мне хотелось провести время с мужем. И когда мы проводили гостей, остались наконец одни, Глеб подхватил меня на руки и понёс в комнату.

— Наконец, мы одни. Я весь вечер смотрел на тебя и хотелось укусить тебя кусочек.

Он поставил меня рядом с кроватью и поцеловал в ямочку над ключицей. Прикусил кожу зубами, обхватил грудь. Я мгновенно зажглась. Вспыхнула как спичка. Только от его прикосновений чувствовала себя живой и красивой, от его голодного взгляда чувствовала себя желанной. Он подхватил широкий подол платья и стянул его через голову, оставив меня лишь в нижнем белье.

— Я говорил тебе, что ты с каждым годом становишься всё красивее и красивее?

Его руки обнимали мою талию, скользнули вниз по ягодицам. Он подхватил меня на