Соблазн в шелках - Андреа Янг

– Конечно, не обошлось. Ему вчера сделали серьезную операцию. Пока мы не вернемся, я не буду знать ее исхода. Ну как, сядешь впереди рядом с отцом?

Не сказав больше ни слова, Аннушка забралась в машину.

«По крайней мере она не совсем бесчувственное бревно», – подумала Клодия.

Но разве в этом дело? Как могла ты прикрывать беднягой Портли свою явную ложь? Вот теперь он наверняка умрет. Так тебе и надо.

Совсем расстроившись, она глядела сквозь окно. У нее заболела голова, безумно хотелось пить, но еще больше хотелось забежать в туалет.

– Куда мы теперь поедем? – спросила Аннушка. – Предупреждаю, что прежде чем мы тронемся с места, мне нужно выпить чего-нибудь холодненького и забежать в туалет. Уверена, что здесь на сотню миль в округе не сыщется ни одного приличного туалета.

– Конечно, не сыщется, – сказал Гай. – Но не бойся, я найду для тебя какой-нибудь подходящий колючий куст, где за тобой будут наблюдать всего полдюжины пастухов.

– Что?!

– Перестань дергаться. Тебе время от времени было бы полезно бывать в нецивилизованной обстановке.

«О Боже, только не под кустиком, – подумала Клодия. – Ну почему я не родилась мужчиной?» Он обернулся через плечо.

– Вот Клодия, наверное, не боится нецивилизованной обстановки, а? – Взглянув на ее испуганное лицо, он заговорщически подмигнул.

Гай свернул к мотелю, где имелись оборудованные по последнему слову туалеты. Пока Клодия расчесывала щеткой волосы перед зеркалом, подошла Аннушка, чтобы вымыть руки.

– Отец такой негодяй, – проворчала она. – Я ему сначала поверила.

Зная, как ты хнычешь по всякому поводу, я его не виню за это.

– Типичное мальчишество.

– Ах, как трогательно!

Клодия воздержалась от продолжения разговора о трогательном мальчишестве.

– Может быть, пойдем? Я проголодалась.

Несмотря на утренние инциденты, за обедом было немного веселее, чем во время завтрака.

– Если вам не терпится узнать о состоянии здоровья вашего кота, вы могли бы позвонить домой отсюда, – сказал Гай.

Клодия покачала головой.

– Если он, бедняга, расстался с земным существованием, то чем позднее я узнаю об этом, тем лучше.

Расправившись с порцией курицы под соусом карри, Гай сказал:

– Года два тому назад у Аннушки были два котенка: Кит и Кэт.

– И оба в течение шести месяцев погибли под колесами машин, – добавила Аннушка.

– Ужасная гибель, – посочувствовала Клодия.

– У них полностью отсутствовал страх перед дорожным транспортом, – сказал Гай. – Очень милые существа, но абсолютно безмозглые.

– Миссис Пирс совсем не считала их милыми, – угрюмо заявила Аннушка. – Я почти уверена, что это она попросила своего придурковатого сынка приехать и задавить их машиной.

– Ты говоришь глупости, – терпеливо сказал Гай.

– Я бы так не сказала. Она злобная старая ведьма, и я ее ненавижу. Я не удивилась бы, если бы узнала, что у себя в комнате она спит в гробу. Я как-нибудь обязательно осеню ее распятием, чтобы узнать, испугается ли она.

Сидевший напротив дочери Гай закрыл глаза, словно говоря: «Господи, дай мне терпения».

Больше до конца обеда Аннушка почти не разговаривала, продолжая молчать и во время часовой послеобеденной прогулки по роще финиковых пальм. Она держалась от них в сторонке, всем своим видом показывая, что не желает иметь «с ними» ничего общего.

Если дочь капризничала, не скрывая ностальгии по цивилизованному миру, то и Гай пребывал не в самом радостном настроении. Пока они бродили по раскаленным дорожкам в пальмовой роще, он время от времени что-то говорил, указывая то на гроздья фиников, то на зеленого попугая, пролетевшего над головами, и переполнявшее его напряжение постепенно спадало. Она его не винила. Эта девчонка, наверное, даже сестру Иммакулату вывела бы из себя и заставила ругаться последними словами.

И все это время он строго соблюдал правила игры. Даже когда тропинка сужалась, они не соприкасались локтями и, уступая ей дорогу, он ни разу не прикоснулся к ее талии. Похоже, что он провел между ними черту, через которую не разрешал себе переступать.

– Разве не этого тебе хотелось?

– Только не сейчас.

Воздух был теплый, пьянящий, вокруг стрекотали кузнечики, и после более обильного, чем нужно, обеда и двух бокалов вина она унеслась мыслями в мир фантазий.

Теплый, томный летний вечер. Поле, заросшее травой, в которой пестрят маргаритки, но нет опасности наткнуться на коровью лепешку или остатки чьего-нибудь пикника, а рядом с ней Сами-знаете-кто. Они только что открыли вторую бутылку «Моэ-э-Шандон» – желательно розового, – и она лежит на спине в траве. Он лежит рядом с ней, приподнявшись на локте, и, пощекотав ей подбородок лютиком, кормит ее клубникой. Они смеются, потом не спеша, как в замедленной съемке, поедание клубники переходит в нечто большее…

Ей даже стало жарко от этих мыслей, и она вздрогнула от наслаждения.

– Что случилось? – озабоченно спросил он.

– Ничего.

– Но вы вздрогнули.

Проклятие! Неужели он все-таки наблюдает за ней, прикрывшись своими темными очками?

– Я просто подумала кое о чем.

– О чем?

Ты явно не обладаешь телепатией, иначе не стал бы спрашивать.

– О скорпионах, – сказала она первое, что пришло в голову. – Однажды в Греции я обнаружила скорпиона, когда принимала душ. Надеюсь, здесь они не водятся?

– Конечно, водятся. Скорпионы, змеи, верблюжьи пауки. Верблюжьи пауки размером с блюдце. Они выходят охотиться по ночам, заползают на свою жертву, вводят анестезирующую жидкость, а потом ужинают, откусывая по кусочку. Но в пятизвездочном отеле их едва ли можно обнаружить в душе.

– И на том спасибо, – сказала Клодия, снова вздрогнув, но уже по другой причине.

Если подумать, то обнаружить огромного паука в своем душе – прекрасный предлог для того, чтобы изобразить из себя беспомощную испуганную глупышку. Однажды она уже прибегала к подобной тактике: вбежала, едва прикрывшись купальным полотенцем, к одному мужчине категории IV, занимавшему номер через две двери от нее, и изобразила истерику. Только его не оказалось в это время дома, а его сосед категории II, объяснив, что Чейз находится в баре, предложил ей взамен свои услуги.

– Видно, так мне на роду написано. Вот я здесь рядом с мужчиной категории IV, которому все, кто был у меня до сих пор, и в подметки не годятся, а он ведет себя так, словно я пользуюсь неподходящим дезодорантом.

– А что, черт возьми, ты ожидала? Ведь ты сама его отпугнула.

– На меня нашло временное помрачение рассудка.