Близкая женщина - Барбара Делински

Даника открыла рот, чтобы ответить, но потом плотно сжала губы. Он все равно не слушал. Теперь его мысли унеслись уже далеко.

– Мебель привезут на следующей неделе… – только и промолвила она, а потом добавила: – Я пришлю Маркуса за вещами, – и направилась к лестнице.

Но Блейк догнал ее и, слегка приобняв за талию, двинулся вместе с ней. Им, однако, никогда не удавалось идти в ногу.

– И вот еще что, – сказал он, – ты не забудешь пригласить Хэгендорвов?

Он словно расставлял галочки в воображаемом списке. Причем собственная жена была в нем явно не на первом месте.

– Уже пригласила, – тихо ответила она.

Воистину у нее было ангельское терпение.

– А как насчет благотворительного бала в институте?

– Они нас ждут.

– Хорошо. Можешь позвонить Фино и спросить, готов ли мой костюм. Если да, пусть Маркус его заберет.

Они стали спускаться по лестнице. Блейк убрал руку с ее талии. Ладонь Даники заскользила по перилам из красного дерева.

– А Берт Хэммер ничего не говорил насчет твоего участия в художественном совете? – поинтересовался он.

– Это в институте?

– Ну да. Им ведь нужны новые люди. Тебе это интересно?

– Конечно. Я люблю искусство, ты же знаешь.

– Боюсь, искусством там и не пахнет. – Блейк снисходительно покашлял в кулак. – Сплошные заседания. Нужно отбирать самых достойных жителей Бостона… Если ты вращаешься в высших кругах, все то и дело спрашивают твоего совета.

По лицу Даники пробежала легкая улыбка.

– Я не возражаю, – сказала она. – Так замечательно ощущать, что ты кому-то нужна. Я знаю по крайней мере трех женщин, которые готовы отдать все что угодно, лишь бы войти в состав этого совета. Две из них вполне достойные кандидатуры.

– А третья?

– Мэрион Уайт?

– Ну да, – кивнул он и закашлялся, стараясь скрыть усмешку, – конечно, ты права.

Они спустились на первый этаж. Там их дожидался Маркус.

– Вещи лежат в спальне. Когда все будет готово, дайте мне знать, – распорядился Блейк. – Я буду в библиотеке.

Маркус кивнул и поднялся наверх. Блейк торопливо направился в библиотеку, и Даника осталась в одиночестве перед входной дверью. Поколебавшись секунду, она было двинулась за мужем, но, услышав, что Блейк разговаривает по телефону, передумала и отправилась к себе.

Ей было больно оттого, что он звонил в офис, хотя не прошло и двух часов, как он уже созванивался с ними. И это вместо того, чтобы побыть с женой перед расставанием. Он уезжает на целых три дня и, конечно, будет звонить ей. Может, раз. Может, два… В офис же он будет названивать гораздо чаще. Ей было бы гораздо легче, если бы она могла убедить себя в том, что он «горит» на работе. Но Блейк был здоров, как бык, и не был похож на человека, сжигающего себя в трудах праведных. Напротив, он был абсолютно спокоен и доволен жизнью. Если у него дел по горло, то это потому, что он сам так хотел… Может быть, именно это было для нее больнее всего. Он сам так захотел.

Услышав шум в холле, Даника выглянула туда и увидела, что Маркус с вещами вышел на улицу, и направилась к автомобилю. В ту же минуту из библиотеки показался Блейк. Поставив на пол «дипломат», он открыл стенной шкаф и надел плащ, потом повернулся к подошедшей Данике.

– Веди себя хорошо, – улыбаясь, сказал он жене, наклонился и чмокнул ее в щеку.

В эту секунду ей захотелось броситься к нему на шею, удержать его дома… Увы, это было бесполезно. Так же, как и ее отец, Блейк был напрочь лишен какой бы то ни было сентиментальности. Они были очень похожи друг на друга – эти два мужчины.

– Я буду вести себя хорошо, – серьезно пообещала она. – Во всяком случае, постараюсь.

Она проводила Блейка до дверей. Он прошагал по мощеной дорожке и уселся на заднее сиденье «Мерседеса». Все происходящее было так хорошо ей знакомо. Впрочем, с годами ее чувства несколько изменились. Она грустила вовсе не потому, что Блейк уезжал: его часто не бывало дома, и причина была совершенно в другом. Быть может, она тосковала оттого, что привыкла к счастью, привыкла к любви и воспринимала эти чудесные дары жизни как обыденность.

Маркус обогнул автомобиль сзади, а Блейк еще раз взглянул на нее и улыбнулся. Она помахала мужу рукой, но тот уже отвернулся от нее. «Наверное, уже открыл свой «дипломат», – с тоской подумала она.

Как только машина тронется, Блейк и думать о ней забудет. Она знала, что не ошибается.

– А, миссис Линдсей! Миссис Маршалл уже здесь. Прошу вас сюда…

– Спасибо, Джулз, – едва слышно произнесла Даника и, сбросив длинную шубу из чернобурки, направилась следом за метрдотелем.

Когда они подошли к угловому столику, который в «Ритце» всегда оставляли за ней, Даника воскликнула:

– Мама! – Взгляд женщины, сидевшей за столиком, вспыхнул, и Даника прижалась щекой к ее щеке. – Прости, что заставила тебя ждать.

– Ничего, дорогая, я сама пришла пару минут назад. Как поживаешь? Выглядишь ты замечательно. У тебя порозовели щеки! – Миссис Маршалл нахмурилась. – Ты что, пришла сюда пешком?

– Конечно. Напрямик через городской парк. Не брать же для этого машину! Кроме того, я обожаю ходить пешком.

Элинор Маршалл неодобрительно покачала головой.

– Даника, Маркусу платят за то, чтобы он возил тебя, куда надо. Не говоря уж о том, что городской парк не самое безопасное место.

Она повернулась к официанту, чтобы сделать заказ.

– Со мной все в порядке, мама. Жива и невредима. Ты тоже замечательно выглядишь. У тебя, что, новые серьги?

– Это подарок от семьи, с которой мы были в прошлом году в Бразилии. Они с топазами. Ничего особенного. Но мне приятно, что ты их заметила.

– Еще бы. Они тебе очень идут.

У Элинор всегда был прекрасный вкус. Этого у нее не отнять. Ее нельзя было назвать красавицей, но она умела подать себя. В свои пятьдесят два года она была весьма привлекательной дамой. Впрочем, мужчины обращали на нее внимание, только когда она была с мужем.

– Отец считает, что такие подарки принимать прилично? – поинтересовалась дочь.

– Он полагает, что да, – спокойно ответила Элинор. – Ему виднее.

Даника удивилась про себя, но ничего не сказала. Не слишком часто ее мать находила возможность позавтракать вместе с дочерью, и Данике не хотелось омрачать эту встречу. Ее родители были очень занятыми людьми. Их было почти невозможно застать дома. Они все время были в разъездах.

– Я рада, что ты пришла. Это просто замечательно. Не все же по телефону общаться… – сказала Даника. Как ни странно, мать не стала возражать. – Как отец? Он, кажется, собирался в Ванкувер?