К черту любовь - Таррин Фишер

Ознакомительный фрагментА целуя его щеку, я чувствую, как мои губы царапает щетина. Но нельзя сказать, что мне неприятно. Я дергаю его за футболку, и он снимает её через голову. Мне нравится ощущение его мускулистого тела, но я начинаю ценить это ещё больше, когда он поднимает меня и усаживает на стол, разведя мои ноги так, чтобы они обвивали его талию.

«Всё это не по-настоящему. Ты никому не изменяешь». Я закрываю глаза. Он снимает с меня брюки и целует сквозь материал трусиков, а потом ложится на меня сверху. Бутылка из-под вина падает на пол, и я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на осколки, хотя он прокладывает дорожку из поцелуев вниз по моей шее, а его пальцы уже забрались в мои трусики. Мою кожу покалывает, а бедра приподнимаются в неконтролируемой потребности. Потребности в… Ките. Его голова опущена. Я вижу, как он уже готовится толчком войти в меня. А потом чувствую его в том самом месте. В отчаянии хватаюсь за его руки. И в этот момент мне уже всё равно, кто он такой и кому должен принадлежать. То, что мы с Китом делаем здесь и сейчас, кажется таким естественным. Закрываю глаза, ощущая, как он погружается в меня.

* * *

А потом я просыпаюсь.

Глава 2

#выпивяду

(Прим.: В оригинале фраза звучит как «drink the kool-aid». Это отсылка на культ Джима Джонса, который устроил массовое самоубийство в Гайане в конце 70-х. Джонс призывал, чтобы люди пошли с ним к Богу, сотни людей выпили яд. Яд был смешан с напитком kool-aid. (kool-aid — бренд приправленного напитка). А сама идиома означает: «участвовать вслепую в чем-либо, опираясь только на веру, не используя собственное мышление»).

Я просыпаюсь в своей машине. Свет, проникающий через лобовое стекло, режет глаза так, что приходится зажмуриться. Стекло со стороны водителя заляпано чем-то жирным. Отпечаток ладони и разводы. Эти пятна там уже какое-то время… просто кто-то напился, поел жареного цыпленка, а потом не мог найти свои ключи. Все собираюсь их оттереть, но… времени нет. Я осматриваюсь в поисках Кита. Где же он? Нет, мне не нужно искать Кита. Я с Нилом. С Нилом, которого я люблю. Мой разум все ещё не может отойти от этого… сна? Я выпрямляюсь на сидении и потираю грудную клетку в области сердца. Оно ноет. По-настоящему. Это мог быть сердечный приступ; такое чувство, что у меня высокий уровень холестерина. Нет, нет, это что-то другое. Мне грустно. Как сон мог быть настолько подробным? Со мной никогда такого не случалось. В этот момент экран моего телефона загорается. Это Нил. Они ждут меня в ресторане. Нил, Дэлла и Кит. Кит. Постепенно ко мне возвращается память. Я приехала на час раньше и хотела вздремнуть пару минут, пока все не пришли. Ночи, проведенные за учебниками, дали о себе знать.

Я медленно выхожу из машины и оглядываюсь по сторонам. Всю последнюю неделю мне не удавалось нормально поспать из-за выпускных экзаменов. А потом я выпустилась и стала совсем взрослой. Не настолько взрослой, какой видела себя во сне, с детьми, домом и Китом. Я всё ещё чувствую прикосновение его губ к моей шее и дотрагиваюсь рукой до нежной кожи за ухом. Усмехаясь, я захожу в ресторан. Так глупо. Никогда не думала об этом парне в подобном ключе. Сон скоро рассеется, но открывая двери навстречу своему парню, чувствую, что он все ещё здесь, густой и липкий. Я больше не ощущаю себя прежней Эленой, скорее Эленой из моего сна. Мой взгляд ищет Кита. Он сидит рядом с Дэллой и внимательно слушает, что она шепчет ему на ушко. Я жду, что он поднимет глаза и посмотрит на меня. Не знаю, что хочу прочесть в его взгляде, возможно, узнавание. Так глупо. Но ничего подобного не происходит. Когда Кит замечает, что я иду к столику, он вежливо улыбается и одаривает меня равнодушным взглядом. По-другому и быть не могло, учитывая, что мы едва знаем друг друга. А вот Дэлла, приветствуя меня, проявляет гораздо больше энтузиазма. Я мило улыбаюсь, когда она вскакивает и заключает меня в объятия, одновременно комментируя мою футболку. Кит изучает меню, и мне очень хочется выхватить его у него из рук.

«Разве ты не видишь меня? У нас с тобой есть ребенок!»

Я краснею от собственных мыслей, а Нил в это время отодвигает мне стул и целует меня в щеку. Закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на нём. Но от него как-то странно пахнем, а его пальцы, массирующие мою шею, кажутся слишком длинными и медлительными.

«Боже мой! Как будто я сама под наркотой».

— Что случилось? — интересуется Нил.

Я делаю глоток воды и проливаю её на себя.

— Ничего, — отвечаю ему. — Я просто очень голодна.

Он жестом зовет официанта, а я, глядя на него, задаюсь вопросом, мог бы он на самом деле мне изменить. Нил, который любит, чтобы всё было легко и просто. Измена же заставляет поднапрячься. А сложное многообразие эмоций, явно, не для него.

Когда подходит официант, я заказываю вино. Нил удивленно выгибает брови. И за это его сложно винить. До этого самого момента я всегда выбирала пиво.

— Я думал, тебе не нравится вино.

— Не нравилось, — оправдываюсь я, бросая взгляд на Кита. — Полагаю, все изменилось. Здесь чертовски жарко.

Кит тоже заказывает вино. Дэлла с Нилом смеются и называют нас стариками. Я бы тоже так сказала ещё… на прошлой неделе, сегодня утром, час назад. Может ли сон так повлиять на твои вкусы? Вряд ли.

Они болтают обо всем, но я практически не прислушиваюсь к разговору. Подобные вещи меня больше не волнуют. Вместо этого достаю из сумки ручку и начинаю рисовать на бумажной салфетке. Пытаюсь повторить картинки, которые я видела в книжке-раскраске, но у меня ничего не получается.

— Что