Неисправимый грешник - Мэдлин Хантер

– Похоже, что так.

В этой фразе вполне явственно послышалась угроза. Данте почувствовал напряженность, овладевшую Сидделом. Он сжался от подавляемой ярости, подобно мужу, которо­му наставили рога.

Джеймсон был настолько смущен, что можно было по­думать, будто он обнаружил в его кровати святого.

– Очень хорошо, очень хорошо. На этом закончим. Мы уходим. Мы будем немы как рыбы, не правда ли, Сиддел? Спокойной вам ночи, передайте мой привет виконту…

Последние слова он произносил уже в дверях. Сиддел, однако, не торопился уходить. На пороге он обернулся к Данте и с угрозой прорычал:

– Вы еще пожалеете, что тронули ее.

Эта еще более откровенная угроза разозлила Данте.

– Я не знал, что вы неравнодушны к ней, Сиддел. Если бы я знал… Впрочем, это ничего не изменило бы. Надеюсь, вы будете хранить молчание, как призывал Джеймсон?

Сиддел тихонько чертыхнулся и вышел из коттеджа.

Застучали копыта удаляющихся лошадей. Когда топот стал затихать, через дверь, выходящую в сад, вошел Пир­сон.

– Где моя сестра Шарлотта? – спросил Данте.

– Она у Брайтонов вместе с семьей Сент-Джона.

– Сходи к ней домой и найди какую-нибудь женскую одежду. Посмотри, что там Шарл или Пенелопа оставили. Затем сразу же поезжай в Брайтон и скажи Шарлотте, что я нуждаюсь в ее помощи в эту минуту. И пусть Сент-Джон тоже приедет. Скажи ему, что это очень важно.

Управляющий выскользнул из коттеджа и направился к лошади. Данте поднялся в комнату, где спала Флер.

Если бы у него был здравый смысл, он взял бы лошадь Пирсона и отправился сам. К побережью. Это промедле­ние будет худшее из того, что он принес своей семье. Но он не мог уехать, не передав Флер под чью-нибудь опеку.

Она была в беде, он уверен. Утром он заставит ее все рассказать. Это даст ему пищу для размышлений, пока он будет в тюрьме.

Флер открыла глаза и увидела свежевыбеленную стену коттеджа и лучи солнца, пробивающиеся сквозь простень­кую штору.

Накануне вечером она снова поддалась приступу отча­яния. Она подавила его. Если посмотреть со стороны, си­туация, в которой она оказалась, была прямо-таки комич­ной. Она отправилась искать помощи у человека, которо­му доверяла, но тот оказался далеко и жил своей собствен­ной жизнью, как это и должно быть. И вместо виконта, образца добродетели и нравственности, она встретилась с его братом, повесой и прожигателем жизни. Она нуждалась в защите мужчины, который мог запугать судей и лордов. Вместо этого она была ранена в ягодицу человеком, кото­рый не способен заплатить портному.

Она попробовала сесть. Рана сразу же напомнила о себе. Она попыталась встать, чтобы исполнить кое-какую нуж­ду. Но тут же возникла проблема, как снова вернуться в по­стель. На пороге появился Данте.

– Вы должны были позвать меня.

– Я сама могу это сделать. Пожалуйста, уходите. Сильные руки подхватили ее под плечи колени. Он опустил ее на кровать. На ее тело тут же была наброшена простыня.

– Где моя одежда?

– Те лохмотья, в которые вы были одеты, когда воору­женные люди охотились за вами? То рванье, которое ввело меня в заблуждение, и я решил, что стреляю в мужчину? Я сжег его.

– Что мне прикажете носить?

– Если вам так понравились брюки, вы можете взять мою пару. Или воспользоваться платьем, которое управля­ющий тайком привез из Леклер-Хауса.

– А управляющий знает, зачем вам понадобилась эта одежда?

– Я уверен, он понимает, что она не для меня.

Ее охватила паника.

– Он видел меня?

– Ему известно, что вы здесь. Об этом знают несколь­ко человек.

Данте пододвинул кресло и сел, опершись носком бо­тинка о край кровати.

– У нас вчера вечером были посетители – Джеймсон, мировой судья, и его люди. Они обыскали все имение. Я не смог сохранить в тайне ваше присутствие. Полагаю, вы не хотели бы, чтобы они знали, каким образом вы здесь ока­зались, поэтому я позволил им решить, что вы моя гостья.

– Ваша гостья? Это очень деликатно сказано. Навер­няка они не поверили вам.

– Понимаете, Флер, они не хотели верить, но аргумен­ты были слишком весомыми. Они испытали такой шок, от которого едва не слетела крыша, когда увидели вас в этой постели.

– Они видели меня? Здесь? Мужчины, которых я не знаю, были свидетелями?

– Сожалею, но вынужден признать это.

–Как вы могли им позволить?

– Лучше задать вопрос: а как я мог их остановить? – Он вперил в нее взгляд. – Или я ошибаюсь? Я должен был сказать им правду?

– Разумеется, нет, – поспешно сказала она. – Только при мысли о том, что люди могут подумать, будто мы… Кто меня видел?

– Всего лишь сэр Томас Джеймсон и Хью Сйддел.

– Сиддел! Он знает? О Боже! – Это так унизительно.

Она вдруг подумала о том, каких неприятностей можно ожидать от мистера Сиддела.

– Простите мою дерзость, но скажите, у вас были ка­кие-то отношения с ним? Он вел себя так, будто наша лю­бовная связь для него оскорбительна.

– Когда я вышла в свет юной девушкой, Сиддел в тече­ние короткого времени ухаживал за мной. Но это было не­сколько лет назад.

Кажется, он не заметил, что она не ответила на его вопрос.

– Мой опыт и инстинкт подсказывают, Флер, что он чрезвычайно раздосадован тем, что мы любовники. Я по­чти ожидал, что он вызовет меня на дуэль. Правда, дуэль —это наименьшее из зол для меня в настоящее время. Я ока­зался замешанным в каком-то деле, которое мне непонят­но. А потому настаиваю, чтобы мне объяснили, почему вы вчера вечером спасались бегством, словно от этого зависела ваша жизнь.

Данте сидел, удобно расположившись в кресле. Сдержан­ный и невозмутимый. Красивый, уверенный в себе мужчина.

Человек решительный, его ясные умные глаза смотре­ли на нее так, что становилось понятным: он готов терпеливо ждать и дождаться ее объяснений. Подождем, говори­ла вся его поза, у нас целый день в запасе.

– Я хотела бы, чтобы вы принесли мне платье, о кото­ром говорили, Данте. Я переоденусь и уйду.

– Вам нужен покой, и я не могу позволить вам уйти одной, даже если бы вы были здоровы.

– Я отправлюсь домой и попрошу помощи. Это будет лучше всего.

– Нет. – Он скрестил на груди руки.

Искушение рассказать ему все было очень велико. Вдруг ему придет в голову мысль, что нужно делать?

Он молча наблюдал за ней. Долго и неотрывно. Флер почувствовала странную неловкость.

– Давайте заполним время игрой, – сказал он.

– Какой еще игрой?