Ведьма ищет фамильяра (Срочно!) - Елена Ловина

— Я здесь родился, очаровательная…Ари, если мне память не изменяет. Кстати, я гэнкэнэ даже не на половину и не на треть, а твоя бабушка всем в Ля-Гуше против меня амулеты раздавала, чтоб каждая местная жительница могла защититься от таких вот неожиданных вспышек моей силы. А ты меня совсем не помнишь?

— Луцек?

Вспомнился нескладный долговязый парнишка, который в лавке у бабушки переколотил кучу горшков да склянок, когда приходил к ней помогать. То воду приносил — большую часть до порога не доносил, то сено для козы заготовит — большую часть хмель да дурман (и где их только находил).

— О, вспомнила все же, — парень улыбнулся еще шире, и его магия принялась виться вокруг меня, выискивая брешь в защите. — Ой, извини, — опять все из-под контроля выходит. Переволновался, видимо.

— Так что же все-таки привело тебя к моему дому, Луцек?

Я не спешила раскрывать объятия и светиться от счастья, что через десять лет отсутствия встретила знакомого, и блондин успокоился, стал серьезнее.

— Я сегодня на выходном был, когда пришла весть об открытии ведьминого круга. Поспешил на главную площадь, но все уже ускакали — не догонишь. А на площади разговору только и было, что корд-командир на какую-то девчонку едва не наехал. А та девчонка то ли невеста, то ли жена Ариса. А потом пришел Арис и давай рассказывать, как его ведьма прокляла и заставляла на себе жениться, а он упирался изо всех сил. Вот я и решил посмотреть, кто тут та самая ведьма. А встретил тебя и решил разыграть.

— Думаешь, я тебе вот прямо и поверю, а?

Глава 6. Ведьмин дом

Арина

— Думаешь, я тебе вот прямо и поверю, а?

Скудный опыт общения с красавчиками Академии говорил лишь о том, что с мужчинами, будь то просто человек, маг или гэнкэнэ, нужно всегда быть на чеку. Почему? Все ищут свою выгоду. Даже если предлагают помощь, даже если бескорыстно.

— Ну, не во всем, но хоть в самой малости — хочу с тобой подружиться.

Я вздернула бровь, как делает порой один наш преподаватель, а все мы от вида этой брови готовы под коврики заползти и трястись тихой мелкой дрожью.

— Ты такая милая, когда так лоб морщишь, — хохотнул мужчина и попытался меня по этому лбу погладить указательным пальцем, да только ведьмина территории начиналась ровно на линии ограды, и мы с Луцеком находились по разные стороны.

Вспышка, ругань, злое шипение.

Я только проморгалась, глянула на мужчину и чуть смехом не подавилась — какой-то булькающий звук выдала, а потом и что-то похожее на карканье.

— Хочешь подружиться — приходи в другой раз, когда я с домом отношения налажу. А то он тебя за врага принял, — сказала, развернулась на пятках и пошла к дому мимо крупных ромашек и благоухающих кустов малины. Все же умеет ведьмин дом отводить глаза: за оградой полная благодать, ожидающая, что придет хозяйка и снимет замок с иллюзии.

— Я еще вернусь, завтра прямо и вернусь!

Луцек улыбается открыто и искренне, полностью приглушая собственную силу гэнкэнэ, и, потирая побелевшее после вспышки лицо, уходит вниз по улочке.

Эх, скорее всего, через пару шагов его просветят, что белое лицо на фоне загорелого тела не самая большая проблема. И розовые сердечки с желтыми одуванчиками на месте веснушек смотрятся очень мило. Только уязвленная гордость не даст ему завтра вернуться, потому что насмешников в любой местности хватает, а у ж в городках их гораздо больше. А Луцеку еще предстоит этот городок насквозь пройти, чтобы в казарму вернуться.

Думаю, натерпится он. К сожалению, не могу я ему сейчас помочь. Как я и сказала, с домом еще отношения нужно налаживать. Неизвестно пока, примет ли он меня за хозяйку?

Все говорят, что мама и бабушка сгинули десять лет назад в ведьмином кругу. Только не мне одной известно, что магия рода должна передаться наследникам, а мне она передалась лишь частично, словно они наш мир покинули и до сих пор живы.

Яркая синяя дверь, под стать синим ставням, сначала призывно отворилась, а потом и поскрипела капризно, поторапливая. Я сделала шаг внутрь, огляделась и ...

Сердце сжалось от тоски. Все здесь как десять лет назад осталось, когда мы втроем в лес ушли. Вон мамино рукоделие на подоконнике, бабушкина книга на столе раскрыта на заговоре поиска тропы. Я помню, в тот раз я спрашивала, зачем нам заговор, раз мы идем в лес, который хожен-перехожен раз по сто. Меня только потрепали по щеке теплой мягкой ладонью да по голове погладили. «Учи, Ари, в жизни все пригодится». И я до самого нашего отправления учила. И понадобился мне заговор очень скоро — тем же вечером, когда ведьмин круг закрылся, а я осталась одна на поляне, исковерканной и искорёженной последними событиями. И даже обладателя того голоса, что пытался меня образумить да защитить, нигде не было — только руны померцали немного и исчезли.

Встряхнулась, вытерла слезы с щек и пошла дальше по дому.

Вот моя кукла, которую я с собой всегда в кровать брала и с которой каждую ночь засыпала. В Академии в первый год не могла без нее заснуть: плакала, просыпалась, искала под кроватью. Взяла в руки и не почувствовала ничего, кроме легкой грусти — просто кукла, и никакой магии.

А под кроватью скомканное платье, которое я за день до того изляпала в смородине, попыталась сначала оттереть магией, потом застирать руками, но у меня ничего не вышло, и я его просто спрятала. Глаза не видят — значит не было.

В маминой спальне пахло лесными ягодами и мятой, на кровати лежала праздничная одежда, словно по возвращении предстояло идти куда-то на праздник. Да только ни в тот день, ни позже никаких праздников в Величавце не было.

А в бабушкиной спальне образцовый порядок. Постель заправлена ровно и гладко, подушки аккуратно уложены друг на друга, а накрахмаленная скатерть от одного взгляда на нее похрустывала. И посредине стола на белоснежной скатерти лежал лист, исписанный бабушкиным почерком. И даже со своего места от двери я видела, что в самом начале написано мое имя.

Десять лет меня ждало письмо от бабушки.

Глава 7. Весточка из прошлого

Десять лет назад, Ля-Гуш

Агата никогда не