Непристойная сделка - Саша Кей

юбку. Сначала правая нога подвергается осквернению, затем левая. Шероховатые подушечки мужских пальцев добираются в своей проверке до самого-самого… И меня неожиданно бросает в жар.

От стыда, конечно.

Разумеется.

Ибо юбка-карандаш от манипуляций Андрея Владимировича непотребно задирается, демонстрируя генеральному самый нижний треугольничек моих трусишек.

Зарецкий какое-то время неодобрительно на него смотрит, а потом поднимает взгляд на меня.

Совсем злится. Глаза почти чёрные от расширенного зрачка.

Мне кажется, даже его щетина сейчас начнёт биться электрическими разрядами.

Нервно сглатываю.

Андрей Владимирович медленно поднимается, вырастая надо мной и давя авторитетом. Он стоит так близко, что я чувствую холод пряжки его ремня у себя на животе сквозь тонкую ткань блузки.

— Ничего нет. Или не успела взять, или…

— Я ничего не собиралась брать, — лепечу я. — Наоборот! Я хотела дать… Ну то есть сделать…

Брови Зарецкого с каждым моим словом поднимаются все выше.

А ещё…

Мне кажется, что поднимается что-то ещё.

Спохватываюсь и начинаю опускать юбку на законное место.

— Передумали? — ехидно спрашивает босс.

— Нет… Что? — до меня доходит, что именно подумал Зарецкий, и я тут же заливаюсь своим знаменитым румянцем. — Я пришла по поводу свадьбы!

Андрей Владимирович присвистывает.

— Свадьбы? Так сразу? Вы кто такая?

— Лена.

— Лена, хватит вешать мне лапшу на уши. А ну, быстро выкладывайте, что вам здесь понадобилось.

Он так рявкает, что я действительно выкладываю быстро. Слова вылетают из меня, как из пулемёта. Зарецкий слушает меня с каменным лицом.

— Так. То есть вы, Лена, подслушали чужой разговор, проникли ко мне в кабинет и спрятались под столом, чтобы обрадовать меня?

— Не то чтобы… Со столом — это я, конечно, погорячилась, — вытираю я влажные ладошки о юбку. Взгляд Андрея Владимировича возвращается к моим бёдрам. — У меня сугубо деловое предложение, просто я вас боюсь…

— Последнее я понял по вашему «Воландемортович», — сухо отзывается Зарецкий. — У вас есть выход на Климова, я правильно понимаю?

Я остервенело киваю.

— И что вы хотите взамен? Вы же чего-то хотите, раз это деловое предложение, а не помощь ближнему.

— Я… — очень неудобно разговаривать с генеральным, когда он так близко, что сто́ит вдохнуть поглубже, и моя грудь коснётся его. И мне всё ещё кажется, что ну там внизу… — Можно я… — протискиваюсь мимо Зарецкого, и мои уши начинают соперничать в насыщенности цвета со щеками.

Мамочки!

Не кажется! Точно не кажется!

Отойдя на пару шагов, я не выдерживаю и пялюсь на вызвавшее подозрения место. Может, у него просто большой?

Перехватив мой взгляд, Андрей Владимирович засовывает руки в карманы.

И всё равно там что-то выпирает. Какой кошмар!

Ну какие предплечья!

— Лена, — возвращает меня в действительность Зарецкий, — или вы нормально объясняетесь, или я всё-таки вызываю начальника внутренней безопасности.

— З-зачем нам ещё кто-то? М-мне и в-вас хватит… — начинаю я заикаться.

— Тогда я вас внимательно слушаю.

Я делаю несколько глубоких вдохов, наплевав, что выгляжу перед генеральным, как идиотка. После ситуёвины со столом вряд ли что-то изменит его мнение обо мне.

— Вы сказали, что готовы почти на всё для того, чтобы Климов согласился поработать с вашей сестрой на её свадьбе. И так получилось, что я тоже готова почти на всё, чтобы выкрутиться из ситуации, в которую попала по собственной дурости…

— Вы накосячили на работе и хотите поблажку? — прищуривается Андрей Владимирович.

— Нет-нет, я бы никогда… Это личное…

— Какое отношение я имею к вашему личному?

— Самое прямое, — почти шепчу я, опуская глаза. Вот и настал момент главное позора, а я всё никак не могу подобрать слова.

— Да что вы тянете кота за хвост! Лена, или как вас там?

— Я смогу уговорить Климова согласиться на ваше предложение, если вы мне поможете и притворитесь, что вы от меня без ума! — договариваю я, уже зажмурившись.

Пауза.

Прямо-таки гробовая тишина.

Глава 5

Переговоры на грани срыва

Открываю один глаз, потому что напряжение уже зашкаливает, и, может, Зарецкого уже удар хватил, а я бездействую.

Андрей Владимирович крепче, чем я думала.

Он стоит сложа руки на мощной груди и дразня меня своими предплечьями.

— А я думал, у нас не берут на работу людей с психическими отклонениями, — тянет он таким тоном, будто и впрямь прикидывает, не вызвать ли мне бригаду.

Я бы непременно обиделась, но и сама понимаю, что моё предложение попахивает нездорово.

— У вас берут по блату, — сиплю я.

— Ну-ка, ну-ка… Лена…?

— Лена Леонидова, отдел продаж… — я снова вытираю вспотевшие ладошки о юбку, и Зарецкий снова следит за этим жестом, на бёдра мои смотрит неодобрительно.

Да я вроде по дресс-коду одета…

Не зная, куда деть руки, сцепляю пальцы за спиной.

Босс переключается на то, что выпячивается.

— Лена Леонидова… — задумчиво произносит он, но, видимо, так и не вспоминает, откуда я прибыла в его компанию. — Что я могу сказать, продажник ты так себе. Меня твоё предложение не интересует.

И смотрит так не то выжидающе, не то поощрительно.

А я оскорблена.

Я хороший продажник! Да я план перевыполняю каждый квартал! Чтобы Зиминой не пришлось краснеть за нерадивую подругу! А что в этом месяце тяжело продажи идут, так меня на аптечное направление только поставили!

Это я в жизни могу стушеваться, а рабочие скрипты у меня от зубов отлетают!

— Хотите, я вам продам средство для потенции? — требую я проверки на профпригодность.

— У меня с эрекцией всё в порядке! — делая шаг ко мне, рычит Зарецкий.

Вид у него страшный, и я пугаюсь окончательно:

— Тогда возьмите смазку…

Боже, если бы взглядом можно было испепелять, я бы уже превратилась в угольки.

— Лена, прекратите вешать лапшу мне на уши, — цедит Андрей Владимирович. — Предложение становится не просто непривлекательным, а отпугивающим. Да и что-то я сомневаюсь, что сделка будет честной…

— Ну я правда могу уговорить Климова, — голос начинает дрожать. Неужели я опозорилась впустую?

— Допустим, — красивые губы Зарецкой сжимаются в непримиримую линию. — Готов выписать вам премию, в случае успеха переговоров. А собой я не торгую.

В носу свербит.

— Да не нужна мне премия! — выпаливаю я, вижу, как брови Андрея Владимировича снова