О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

— Неужели нет ни одного фейри, кто обрадовался бы, увидев тебя невредимой? — спрашивает Эрик тяжелым тоном. Уверена, он уже знает ответ. Не желая его расстраивать, но так же будучи не в состоянии лгать, я пожимаю плечами.

— Здесь спокойно, а мне нравится спокойствие, — сдерживаюсь и не смотрю на Каина снова, но Эрик вздыхает.

— Каин отбывает в Фезерблейде наказание, — тихо говорит он.

— Я знаю.

— Кажется, ты очень в нем заинтересована? — давит Эрик.

Во мне начинает разрастаться возмущение, на которое хочу возразить, но у меня нет сил.

— Это он во мне заинтересован, — говорю я вместо этого, мои слова наполнены усталостью. — И от него тяжело избавиться.

— Ты хочешь, чтобы он оставил тебя в покое?

Вопрос застает меня врасплох. Хочу ли я, чтобы он перестал приглядывать за мной? Моя семья предложила ему секреты в качестве оплаты, и он даже не знает, что без меня у них нет этих секретов. Это сложная ситуация и совсем не та, о которой хотелось бы рассказывать Эрику. Также не хочу упоминать ни закипающую страсть, преследующую меня неделями, ни тот факт, что по необъяснимой причине рисковала своей жизнью, чтобы спасти его.

— Могу я спросить вас?

— Конечно.

— Каин и Вальдис…?

Вижу, как губы целителя приподнимаются в уголках.

— А что с ними?

— Они… — не могу удержаться и не посмотреть на лицо спящего Каина.

— Между ними есть привязанность, верно, — говорит Эрик.

Я смотрю на него, склонив голову.

— Привязанность? — спрашиваю я. — Это значит, что они друзья? Или больше, чем друзья.

— Это значит, что они в одной стае, — осознание просачивается в меня. Значит, у Вальдис волчий валь-тивар, как и у Каина.

— И это все, что между ними общего? — медленно спрашиваю я.

— Это очень много. Когда и если ты получишь своего валь-тивар, ты тоже почувствуешь близость с теми, у кого такое же животное силы. Среди нас мало тех, кто был благословлен силами Валькирии и еще меньше тех, кто может об этом рассказать, — говорит он с сухой улыбкой. — Мало кому известно, каково это, быть одержимым силой животного. Те, кто может это прочувствовать, становятся близки.

Во мне закипает желание сказать ему, что я тоже никогда не почувствую, каково это, потому что мой валь-тивар появился, но не овладел мной. Мне хочется спросить, буду ли я теперь ближе с Харальдом или другими новобранцами, кто получит валь-тивар медведя. На самом деле, мне хочется задать ему сотню вопросов. Но я держу рот закрытым.

— Почему ты спросила о Каине и Вальдис? — спрашивает Эрик. Мои щеки розовеют. — Будь осторожна, Мадивия. Ты — самый интересный новобранец из всех, кого боги сюда приводили, и я абсолютно уверен, что ты послужишь для какой-то важной цели. Если для достижения этой цели нужен Каин Разрушитель, так тому и быть. Если же нет — остерегайся.

Прежде чем я успеваю ответить, он поворачивается и покидает комнату.

ГЛАВА 4

МАДДИ

Тишина, воцарившаяся после ухода Эрика, благословенна. Я обхожу комнату, беру одеяло и воду, стараясь не смотреть на лицо Каина, которое даже во сне выглядит напряженным и покрытым шрамами. Найдя все, что нужно, падаю на ближайшую к Каину кушетку. Горло все еще ноет после смертельного захвата Бранки, а мышцы болят так, будто я бежала несколько дней подряд.

Единственная свеча все еще горит на металлической тележке между нашими кушетками, и в её приглушенном свете кладу голову на подушку и смотрю на спину Каина. Его волосы, лишенные заслуженных с честью кос, беспорядочно лежат на его темной коже, все еще заляпанной кровью и кусками его разорванной кожи.

Я жажду пойти к нему. Взять влажное полотенце и омыть его, успокоить его боль и снова сделать его сильным.

Я жажду прикоснуться к нему, не понимаю, почему. Ведь я ясно видела, что происходит с теми, кто дотрагивается до его кожи.

Воспоминание о том, как прямо на моих глазах Бранка превратилась в кучку пепла захватывает мой разум, и я сажусь и делаю большой глоток воды.

Мне придётся заново пережить все случившееся, начиная с ужасного воспоминания о том, как фейри Двора Золота потеряла себя, захваченная волком. Может, если заново прожить все воспоминания с самого начала и сохранить их в галерее, то что-то станет понятнее. Может, удастся составить какое-то подобие плана. Или хотя бы понять, с чего начать его составление. Мне нужно выяснить, с кем я могу говорить об этом, а с кем — нет, потому что сейчас все, что у меня есть — это куча неотвеченных вопросов, и это сводит меня с ума.

Начни сначала, Мадди. Шаг за шагом. Составь план.

Подобрав под себя ноги, я закрываю глаза и позволяю себе переместиться в галерею.

Какое же облегчение снова оказаться в прохладе ледяных стен. Я знаю, что в палатах целителей я в безопасности. Эрик говорил об этом, а Каин крепко спит, так что когда меня окружают бьющие струи воды, я использую все время, которое мне нужно.

Начинаю я с того, что произошло в Тренировочном зале. Вспоминаю с болезненной точностью бешеный взгляд потерявшей себя Бранки и то, как она кидалась на каждого новобранца в зале. Звук, с которым переломилась шея девушки-фейри от её удара. Страх и решимость, овладевшие мной, когда она попыталась задушить меня. Чувство, возникшее когда Каин схватил её без перчаток и ужас, с которым я наблюдала как она сгорела дотла.

Может быть, именно поэтому я чувствовала необходимость спасти Каину жизнь? Потому что за считанные часы до этого он сделал то же самое для меня?

Но он сказал, что убил её, чтобы спасти от самой себя, а не ради спасения моей жизни. И сам он ничем не рисковал. А я, по какой-то богам известной причине рисковала собой, чтобы спасти его. Причем на грани самоубийства.

Может, это мой валь-тивар заставила меня так поступить? Может, каким-то образом из-за нее я побежала к нему?

Надеюсь, это правда, и что она поселилась где-то глубоко в моем сознании, и на самом деле я не была готова умереть ради фейри Двора Огня. Потому что это абсолютно бессмысленно.

Последние двадцать лет ты каждый день ждала смерти, Мадди. Хоть это и моя собственная мысль, она расстраивает меня. Это ведь правда.

И все же, «ждать» не значит «быть готовой». Я никогда не была готова умереть.

Что, если завтра я не проснусь