Веди меня через бури горы Химицу - Мицуно Вацу

– Так мы можем поговорить? – напомнила я о своём присутствии, пока не растеряла всю смелость.

– Ладно, пойдём, – всё ещё поглядывая в окна, ответила Тисл и медленно начала подниматься по лестнице.

По пути до комнаты я прокручивала в голове все варианты начала разговора. Поговорить мне, конечно же, нужно было о том, что случилось с Финном. Я знала, откуда берутся дети, но только в общих чертах, а уговаривая меня на открытость с ним, сын конюшего не вдавался в такие подробности. Возможно, его и не волновало, что будет со мной после того, как он исполнит то, что проспорил. Скорее всего не волновало. А мне нужно было знать, как избежать последствий своих опрометчивых поступков.

К маме с таким вопросом я пойти не могла. Она была тихой и робкой женщиной, почти никогда не говорившей со мной по душам. А вот миссис Тисл казалась неплохим доверенным лицом. «К тому же, она замужем, и у неё есть трое детей, так что она точно знает толк в таких вопросах». О возможной бурной реакции гувернантки на мою откровенность я старалась не думать.

Зайдя в свою комнату, я вежливо подвинула миссис Тисл стул, а сама села на край кровати, застеленной светло-голубым одеялом. Мне всегда нравился этот цвет, и даже в самые жаркие летние ночи казалось, что под таким покрывалом спать будет прохладнее.

– Что ты хотела мне сказать? – немного устало спросила женщина.

– Мне нужно знать, как избежать появления младенца, – быстро выпалила я.

Пожалуй, это был худший вариант для начала разговора. Миссис Тисл сначала побледнела, затем покраснела, а после начала заваливаться в бок, почти падая со стула. Я едва успела подбежать к ней и помочь снова усесться ровно.

– Простите! Простите, пожалуйста, не стоило вот так сразу…

– Сразу?! – едва дыша, пробормотала гувернантка. – Сразу! Мина, что ты сделала с собой? Или кто с тобой что-то сделал?

– Всё сложно, – прошептала я. – И у меня немножко трясутся колени, поэтому я лучше всё-таки присяду.

К чести миссис Тисл должно сказать, что шок и ужас на её лице быстро сменились мрачной сосредоточенностью. Она дождалась, пока я вернусь на кровать, и ровно проговорила:

– Рассказывай всё по порядку. И во всех подробностях, касающихся тела. Мне нужно понять, каковы риски, и что можно сделать.

– Вы ведь знаете Финна? Сына конюшего…

Я рассказала миссис Тисл всё. Начиная с того дня, как сбежала на ярмарку, и заканчивая тем, что произошло сегодня в конюшнях. Подробности дались мне легко, ведь стыда я не чувствовала. Только злость на Финна за такой подлый обман и раздражение на саму себя за легковерность.

– Говоришь, ему было больно? – спросила женщина, принимая всю мою историю со стоическим достоинством. – Ты ничем не натирала себя?

– Нет. Не знаю, почему так получилось. Может, ему действительно холодно стало, ведь примерно тогда и пошёл снег.

– И ты уверена, что он не делал много движений… в тебе?

– Уверена. Всё произошло за несколько секунд.

Миссис Тисл медленно встала и двинулась ко мне. Сначала я подумала, что она хочет меня выпороть. Но каково же было моё удивление, когда гувернантка села рядом со мной и крепко обняла.

– Мне очень жаль, моя девочка, – тихо сказала она. – Жаль, что тебя обманули. Жаль, что тебе настолько не доставало любви, что ты решилась поставить под угрозу своё тело.

– И репутацию? – сдавленно пробормотала я, наконец чувствуя жжение слёз в уголках глаз.

– Да пропади она пропадом эта репутация, – буркнула миссис Тисл. – Половина дам высшего света занимается таким до брака. Пока никто не видит и нет последствий, всем незамужним леди это сходит с рук. Дело не в мнении других, а в том, что тебе было больно. Ты не была готова. Тебя не любили в этот важный для любой девушки момент. Мне очень жаль, моя маленькая Мина.

– Я думала, что вы будете злиться, – уже совсем тихо сказала я.

– Буду обязательно. Но не на тебя.

– Только не делайте ничего с Финном.

– Жалко его? – строго спросила гувернантка.

– Да нет, – покачала я головой. – Хочу сама разобраться с ним.

Миссис Тисл глухо усмехнулась и ещё чуть крепче прижала меня к себе.

– Твоё право. Если помощь потребуется, только скажи. Я знаю один рецептик, от которого он ещё месяц не сможет ни к одной девушке подойти.

– Спасибо…

Гувернантка, разумеется, помогла мне не только утешениями. Хоть она и сказала, что вероятность беременности от произошедшего была минимальной, стоило принять несколько мер предосторожности.

Сначала миссис Тисл приказала мне принять ванну, а затем принесла отвар, который заставила выпить, и мазь, предназначавшуюся для того места, в котором побывал член Финна. По словам гувернантки, в них были травы, способные предотвратить появление всяких «срамных» болезней, если у сына конюшего такие были.

Урок каллиграфии всё-таки состоялся после обеда. Я была в кои-то веки за него благодарна, ведь выведение изящных буковок на бумаге позволяло отвлечься от мыслей о произошедшем. – Как закончишь этот лист, пойди поспи. Сегодня должен приехать граф, но, думаю, из-за погоды он задержится. Так что ужин может стать ночным, – сказала миссис Тисл, одобрительно кивая на написанные мной строки.

– Я думала, что он до начала сезона в Лондоне будет проводить время с семьёй.

– Вы тоже его семья, Мина.

– Разве? – беззлобно усмехнулась я. – Мне казалось, что мы просто отличное украшение для его экзотического коттеджа.

Миссис Тисл не стала ругать меня за язвительность. В конце концов, она понимала, что по прошествии лет мы с мамой действительно стали для графа скорее тяготящим имуществом, чем семьёй, пусть даже тайной.

Впрочем, несмотря ни на что, папу я любила. Маму, разумеется, тоже. И мне повезло довольно рано узнать историю их отношений, чтобы не строить ложных надежд на своё будущее и не обозлиться на некоторые поступки отца.

Девятнадцать лет назад граф Арчибальд Картер вернулся в Англию из экспедиции с командой фрегата «Фаэтон». Подробностей я не знала – только то, что они побывали в Месте-Где-Восходит-Солнце, и там на их корабль пробралась моя мама. По её словам, она сбежала от жестокой семьи, собиравшейся выдать её замуж за какого-то извращенца. Мама худо-бедно знала английский благодаря общению с приезжими голландцами и смогла убедить графа не выдавать её команде и не высаживать на берег. Эта часть истории – про английский – всегда казалась мне странной, учитывая, что по законам маминой родины общаться с