Прописывая правила - Сагара Люкс

нескольких фотографиях, которые я нашёл в интернете, возможно, даже наивнее. Она должна быть хотя бы немного наивной, раз осмелилась бросить вызов Аиду и предложить выполнить мои требования.

Не то чтобы у неё был выбор.

Даже если бы она не вмешалась, я бы всё равно потребовал, чтобы она стала моим связным, и не потому, что она самый молодой или неопытный агент. А потому что она единственная из этой группы, у кого не было секретов.

«А может, и есть», — говорю себе, подходя к кровати, на которой она спит. — «Возможно, она просто умеет лучше их скрывать».

Я протягиваю руку к её лицу. Осторожно провожу по нему пальцем, отодвигая локон. Я едва касаюсь её, но она вздрагивает, словно ударил.

— Всё хорошо, — шепчу я.

Мой голос, должно быть, проникает сквозь барьеры её сознания, потому что она расслабляется. Её тело становится мягче, а черты лица менее напряжёнными. Смотрю на неё в последний раз, скользя взглядом от головы до ног, прежде чем отвернуться и сесть на стул рядом с кроватью.

С тех пор как я вошёл, дождь усилился. Он настолько сильный, что перекрывает звук моего дыхания, но не её.

Быстрое. Отрывистое.

Наблюдая за ней, я не могу не задаваться вопросом, какие кошмары могут мучить такую девушку, как она.

Я прочитал её досье. Она дочь отставного офицера полиции и учительницы. Родилась у них поздно, когда они уже потеряли надежду иметь детей. Александра была их чудом, и они делали всё возможное, чтобы дочь была в безопасности и счастлива. Однако она не вписывалась в общество. Она упорно училась и боролась за то, чего хотела. Когда ей представилась возможность стать агентом, она без колебаний отдала ей все силы. Переезд в Сиэтл стал результатом целого ряда решений, которые Александра приняла — возможно, некоторые из них были ошибочными, но они были понятны и соответствовали её инстинктивному и целенаправленному характеру.

Я сосредотачиваюсь на её сжатых в кулаки ладонях, на твёрдой линии челюсти. Её мышцы снова напряжены, нервы на пределе. Когда за окном бушует дождь, её рот изгибается в отчаянном движении. Она изо всех сил цепляется за простыни. Она вцепилась в них, а пот прилип к её волосам. Она что-то бормочет во сне, потом вдруг приподнимается и открывает глаза.

Она не может меня видеть, но, видимо, что-то почувствовала, потому что её взгляд метнулся к пистолету. Он лежит там, где она его оставила, я его не трогал. Я ожидал, что она успокоится и снова заснёт, но вместо этого она спускает ноги на пол и включает свет.

Она оглядывается по сторонам, ища меня повсюду.

Но меня там уже нет.

ГЛАВА 3

АЛЕКСАНДРА

Целься. Дыши. Стреляй.

На голове мишени в конце полигона появилось отверстие. Не довольствуясь результатом, повторяю операцию и целюсь в сердце. В живот. И снова в голову.

Может, характер у меня и не самый приятный, но стреляю я хорошо. Кладу пистолет на скамью и смотрю на мишень рядом со своей — ту самую, в которую только что целился Грейсон. Он сделал шесть выстрелов, как и я. Первые два выстрела он сделал на расстоянии пятидесяти метров, а следующие два — на расстоянии двухсот и трёхсот метров. Когда мишень приближается, я понимаю, что все выстрелы были направлены в голову, и, мягко говоря, с пугающей точностью.

Я снимаю наушники и выхожу из тира. Возвращаю оружие и беру в автомате пару напитков. Когда Грейсон выходит, такой же уставший и разгорячённый, как и я, протягиваю ему напиток, который взяла для него. Он благодарит меня улыбкой, а затем садится рядом со мной. Его бедро касается моего. Знаю, что это ненамеренное движение, но меня всё равно охватывает жар.

Я делаю глоток апельсинового сока, чувствуя себя неловко.

— Вы отличный стрелок.

Он недоверчиво приподнимает бровь.

— Думаешь?

— Где Вы научились так стрелять?

— Раньше я был ещё лучше. — Он расстёгивает первую пуговицу рубашки, слегка встряхивает ткань, пытаясь оттянуть от потного тела. — Я мог попасть в движущуюся мишень с четырёхсот метров. Даже не вспотев.

Весёлый смех сотрясает моё тело.

— Не знаю, заметили ли Вы, но я тоже не в самой лучшей форме!

Грейсон пристально смотрит на меня.

— Ты выглядишь так, будто не спала несколько месяцев.

Так и есть. Переехав в Сиэтл, я перестала нормально спать и начала чувствовать, что за мной следят. Сначала я подумала, что это просто внутренние ощущения, из-за густонаселённости этого города по сравнению с Санта-Барбарой. Однако теперь не так убеждена в этом.

Почти каждую ночь я просыпаюсь, уверенная, что не одна. Я включаю свет, осматриваюсь вокруг…

И больше не могу заснуть.

— Ты ведь знаешь о существовании снотворного?

Я допиваю сок и выбрасываю банку в мусорное ведро.

— Боже упаси. Лекарства вызывают привыкание и проблемы с вниманием и памятью.

— Тогда сходи на свидание, — предлагает он. — Ты милая девушка, уверен, тебе не составит труда найти компанию и отвлечься.

Жар, который я почувствовала, когда он прикоснулся к моей ноге, поднимается по шее, пока не охватывает моё лицо.

— Вообще-то, боюсь, я не создана для... компании.

Пока моим подругам покупали кукол и косметику, я просила игрушечные пистолеты и наручники. Пока они ходили на свидания, я читала триллеры и пыталась убедить отца рассказать мне о своих делах. Мой мозг всегда работал не так, как у других девочек. Я предпочитала опасность безопасности, тьму свету, но при этом чётко осознавала границы, в которых готова двигаться. Я не поддавалась мужчинам, которым не доверяла, только потому, что они сумели меня заинтриговать, и не отвергала тех, кто не произвёл на меня впечатления с первого взгляда до встречи с ними. У меня были отношения, но я никогда не чувствовала искры, достаточно сильной, чтобы закружить меня в водоворот страсти.

— Может, я ошибаюсь, — осторожно начал Грейсон. — Но у меня не сложилось впечатление, что у тебя проблемы в общении.

— Вы исключение.

Несмотря на разницу в возрасте, как только мы познакомились, я сразу почувствовала сильную симпатию к нему. С тех пор как перевелась в ФБР он многому меня научил как на человеческом, так и на профессиональном уровне. Мы научились понимать друг друга с одного взгляда, без слов. Когда Аид решил исчезнуть — именно так, как Грейсон и предсказывал, — он помог мне сохранить самообладание и справиться