Мой недоступный мужчина - Ольга Сергеевна Шерстобитова

Роза, укутанная в белый халат, который ей явно был велик, так что рукава пришлось подвернуть, с чуть влажными волосами сидела на широком подоконнике с кружкой в руках и смотрела на стихающую за окнами метель. Донельзя уютная, теплая, родная до хруста в пальцах…

От нее такой сбивалась дыхание и темнело в глазах, а желание скручивало все тело. Но к этому ощущению за день я почти привык. Хуже было другое. Я будто вернулся… домой. Я будто вернулся… к ней. И сейчас я хотел подойти к Розе ближе, увидеть ее согревающую душу улыбку, поймать тонкое запястье и коснуться его губами, чувствуя, как там частит пульс, уткнуться носом в ее наверняка мягкие волосы.

Я рехнулся. Это уже не просто желание. Что-то совсем иное. И то, что накрывает меня, еще хуже, чем я предполагал.

Роза обернулась – и ее глаза сверкнули звездами, прожгли меня насквозь. И она, и я замерли, и в воздухе между нами ощутимо разилось напряжение. В следующее мгновение она соскользнула с подоконника, на ходу сделала глоток чего-то из кружки и отвернулась, задергивая шторы. Движения у нее были плавными, но я видел, как ее пальцы чуть дрожали.

– Как вы устроились, Роза? Все в порядке? – поинтересовался, желая хоть как-то отвлечься.

– Да, – коротко отозвалась она, раздражая этой своей немногословностью.

Бросила быстрый взгляд в угол на лиану в кадке, неподвижную, словно обычное растение, о чем-то задумалась.

А я… я будто растерял все слова!

Бездна… Да мне с проснувшимся даром было справиться проще, чем с тем, что чувствую!

– Я лягу спать, нар Ричард. Нам завтра рано вставать, – тихо сказала Роза и скользнула к кровати.

Я кивнул, переместился в ванную комнату, закрыл глаза и шумно выдохнул. Аромат легких цветочных духов ударил в нос, после взгляд наткнулся на полку, покрытую зеленой порослью. Велел же персоналу убрать все, что сделано из дерева! Теперь пусть сами с этим разбираются! Предъявлять претензии к Розе я никому не позволю.

Я поймал себя на этой мысли, горько усмехнулся. Еще несколько часов назад я злился, когда она чуть не превратила мой кабинет в цветочный сад, а сейчас… готов рыкнуть на любого, кто скажет хоть одно обидное слово или бросит на нее нехороший взгляд.

Ну, точно. Я схожу с ума. И этому уже не первое подтверждение.

Я включил воду и наскоро ополоснул лицо, почистил зубы, скинул одежду и открыл дверь в спальню.

Замер. Роза еще не успела лечь, но сняла халат и сейчас отстегивала лиар. Она стояла, одетая в одну белоснежную футболку, чуть прикрывающую бедра, в приглушенном свете ночника, и безумное желание прикоснуться к ней, стало практически непреодолимым.

Обернулась, вытаращилась на меня так, словно забыла про все на свете. Все же стоило накинуть халат… Но этот ее взгляд… Жадный, ласкающий, любопытный… Я за него готов сгребсти с небес все звезды.

Она вдруг смутилась, похоже, осознав, что я все почувствовал, и нырнула под одеяло, резко выключив ночник со своей стороны кровати.

Как я буду спать рядом с ней? Похоже, вообще, никак.

Минута – и я укрылся одеялом и погасил свет. Комната погрузилась в темноту.

– Спокойной ночи, нар Ричард.

Пожелание прозвучало, как издевательство.

– Спокойной ночи, Роза.

Всего одна ночь, Ричард. Всего одна ночь… И, сдается, она будет самой сложной в моей жизни.

Роза Эверли

Темнота буквально придавила собой, обострила и сделала ярче все то, от чего я так старательно бежала весь день. От того, что чувствую к Ричарду Тириасу.

Я тихонько вздохнула, боясь даже шевельнуться. Ричард спит так близко. Слишком близко. И это сводит меня с ума. Есть вообще хоть крошечный шанс, что я не смогу сейчас думать о нем? Ощущать его рядом так, будто по-другому нельзя?

Кажется, это из рода фантастики.

Я стиснула зубы, выровняла сбившееся дыхание. Немного поворочалась. Подушка казалась слишком горячей, простыня – колючей, а любимая футболка, в которой легла спать, чересчур тесной.

Не удержалась, повернулась на другой бок, впилась взглядом в очертание мужской фигуры под одеялом.

Ричард дышал ровно, спокойно, а значит, давно заснул. Это у меня внутри – ураган. И мысли, которые гнала прочь, не дают теперь шанса от них сбежать. И все они о нем, о Ричарде.

О том, как пахнет его кожа после душа… манящим горьковатым ароматом. Как непроизвольно сжимаются его пальцы, когда Ричард раздражается… Как вспыхивают серебряными молниями его глаза от непонятных мне эмоций… Слишком Ричард сдержан, это давно вошло у одаренных в привычку, и разгадать, что прячется в его взгляде у меня ни разу не получилось. А как заботливо он сегодня прикрыл меня от ветра с колючим снегом, когда мы выбрались из флаера…

Я зажмурилась, но образы не исчезли.

И что теперь с этим делать? Я в тысячный раз спросила себя и не нашла ответа. Оставить все как есть, может, есть шанс, что вспыхнувшие чувства уйдут? Не позволить этому безумию поглотить себя целиком? Отказаться от него? От мужчины, похоже, всей моей жизни? Сердце сжалось так больно, что я застонала – тихо, в подушку.

– Роза? Что? – встрепенулся Ричард, поворачиваясь.

И его голос со знакомой уже хрипотцой, чуть не заставил меня подскочить. Я-то думала, он спит, а он…

И как теперь быть? Я только что собиралась убедить себя, что не окончательно пропала, а сейчас… Ричард просто повернулся ко мне, и я с невероятной ясностью поняла, что пыталась лгать самой себе.

Для меня уже не существует других мужчин. Только Ричард. Один Ричард. И это, похоже, страшнее всего. Я никогда не испытывала ничего столь поглощающего меня всю. Хотя меня предупреждали, что у одаренных чаще всего именно так и бывает. Остро, почти болезненно, на грани…

– Ты не спишь, – заметил он, внезапно перейдя на неформальный тон.

Я вздохнула, сжала пальцы.

– А ты чего хотел? – голос задрожал. – Чтобы я лежала и… и…

Слова застряли в горле.

– И?

– И ничего! – выдохнула я.

Тишина. Сильный удар ветра в окна, от которого я подскочила. И Ричард внезапно обхватил меня за плечи, приобнимая.

– Там всего лишь метель. Не бойся, – прошептал куда-то в шею, щекоча дыханием кожу и вовсе этим прикосновением не успокаивая.

– Я и не боюсь.

Ну, да. Боюсь я совсем другого. Что сейчас сорвусь.

Ричард медленно убрал руки, снова вернулся на свою половину кровати. Я последовала его примеру и легла на самый край. Во избежание. Будто это расстояние поможет. Избавит меня от вспыхнувшей любви к этому мужчине.

Все-таки прав был нар Маркус, когда рассказывал мне об отношениях между одаренными. Любовь… Это чувство нельзя спутать абсолютно ни с чем.

И пусть сейчас я так и не решила, что с этим делать, но отказываться от Ричарда Тириаса, даже не попытавшись, я теперь точно не стану. Я не могу. И… не хочу.

⁂

Я открыла глаза и столкнулась взглядом с серебристым пламенем в глазах Ричарда. Моргнула. Может, я все еще сплю? Но нет, он смотрел на меня, обжигая дыханием губы.

Что-о?

Я дернулась, осознав, что лежу в его объятиях, да таких крепких, что чувствую под пальцами горячую кожу и, кажется, слышу стук его сердца. Или это в моих ушах шумит кровь?

– Желание раскрошить по листикам эту зеленую заразу во мне все крепчает, – хрипло заявил Ричард.

В следующую секунду, ругнувшись, он уткнулся носом в мою щеку, а его объятия сделались стальными. Даже дышать стало практически невозможно.

Еще через минуту я поняла, что мы не просто прижаты друг к другу, а опутаны лианой. Ее гибкие стебли обвили руки, ноги, плечи, будто не желая отпускать.

– Потерпите, сейчас я нас освобожу, – просипела я, задыхаясь под тяжестью мужского тела.

Я ладно бы я чувствовала только это! Тело горело, дыхание сбилось, а во рту стало сухо. Сосредоточиться в таком состоянии оказалось очень непросто.

Когда лиана, наконец, сдала свои позиции, мы оба вспотели и тяжело дышали, будто пробежали немыслимое расстояние. Ричард осторожно перекатился,