Измена. Ложь, боль и слёзы - Лена Тэсс

Сережа Данилов - сын Светы, одноклассник Тимофея. Я совсем забыла, что наши сыновья дружат. Хотелось возразить и запретить Тиму общаться с ним, но дети не в ответе за глупости родителей.

- Хорошо, доедай завтрак, а я возьму кошелек.

Так овсянка была прикончена за считанные минуты. Тим подхватил рюкзак и уже застегнул куртку, когда я протянула ему две купюры по сто рублей. Сначала он радостно схватил их из мрих рук, но потом нахмурился.

- Мам, а еще?

- Этого вполне достаточно для морожено и еще останется, - я пожала плечами и подала Тимофею его спортивную сумку с экипировкой для футбола.

- Нет, этого мало! - его голос звучал разочарованно и требовательно, но взглянув на меня сын быстро понял, что я - не отец и сник. На поводу у девятилетнего ребенка ради его прихотей я не пойду.

Когда за сыном закрылась дверь я поняла, что вчерашний разговор не повторился. Тим забыл о том, что услышал или решил, что его это не касается и ему было достаточно моих заверений о том, что все хорошо. Это, конечно, к лучшему.

Из шкафа в прихожей достала еще один большой чемодан и зашла в комнату сына. Огляделась и не смогла сдержать улыбки. Тим рос очень самостоятельным ребенком, избалованным отцом и немного рассеянным. В нашей семье “плохим полицейским” всегда была именно я, но он слушался или по крайней мере старался следовать моим просьбам.

Я заправила его кровать немного ровнее, сложила на столе беспорядочно раскиданные тетради и ручки, составила игры для приставки на полке по порядку, даже протерла на всех поверхностях, до которых дотянулась. Открыла шкаф, стала постепенно перекладывать футболки, штаны, шорты, белье - все, что Тиму может понадобится. Спустя полчаса поняла, что сама так и не позавтракала. Во рту не было ничего кроме чашки кофе.

А когда вернулась на кухню услышала что в двери повернулся ключ.

Муж вернулся.

- Ир, свари кофе и приготовь что-нибудь пожрать, - без приветствий, как ни в чем не бывало Влад бросил мне этот смехотворный приказ, скинул пиджак на стул и отправился в душ.

- А твоя талантливая любовница тебя не накормила? - в тон ему заметила я, но все бестолку.

Мой вопрос заглушила вода, которая сильным напором была открыта в душе. Я же сжала кулаки, подавила свой порыв сделать так как он сказал и спокойно устроилась за нашим обеденным столом.

Соколов вышел через десять минут с полотенцем, низко сидящем на бедрах, с капельками воды, стекающими с кончиков волос и в приподнятом настроении после горячего душа.

Смотря на него я понимала как легко он очаровывал молодых инфантильных девочек и женщин постарше, которым тоже было что ему предложить. Высокий, состоятельный, хорошо сложенный, интересный собеседник.

В его внимании купаешься как в лучах летнего солнца, а его злость режет холодом как кусок льда.

Рядом с этой глыбой безразличия я в конце концов и замерзла.

- А где кофе и еда? - искренне удивился Влад.

- Там где ты ночевал, - спокойно ответила я.

Кулак приземлился на деревянную столешницу со страшным звуком.

- Не забывайся, Ира. Ты моя жена и будешь делать то, что я тебе сказал! Мое личное время - моя забота. А то что ты видела никак не повлияет на нашу жизнь, - рыкнул он, но не двинулся с места.

- Думаешь твои слова достаточно убедительны? Думаешь я сейчас встану на задние лапки и приступлю к приготовлению позднего завтрака? - Я усмехнулась, но внутри все тряслось. Еще никогда я открыто не выступала против него. Да, у нас были ссоры, но не такие масштабные. По другим причинам, которые легко решались и забывались в одночасье. Такое предательство я забыть не могла. - Влад, судя по твоим словам я больна и мне нужен отдых и покой. Учитывая эмоциональный фон - лучше за пределами этой квартиры.

Соколов презрительно прошелся по мне взглядом сверху вниз. Окатил ушатом брезгливости.

- Думаешь у тебя получится что-то доказать? Попробуй. Но когда приползешь обратно, получишь заслуженное наказание.

Что за мудак!

Если еще вчера мне казалось, что фундамент нашего брака медленно подтачивали волны моих ошибок и невнимательности к мужу, его занятости и просто отстраненности, то теперь я вполне уверена, что в его основании была трещина с самого начала.

- Не приползу. Как только у меня получится снять жилье мы с Тимом съедем.

И тогда Влад искренне расхохотался. Зло и неприятно.

- На счет Тимофея не торопись. Ведь он захочет остаться со мной.

***

- Влад, тебя просто на всех не хватит, понимаешь? - привела я контраргумент. - Ребенок требует чуть больше внимания, чем беглый разговор утром в машине до школы и вручение ему пары тысячных купюр, чтобы помнил кто из нас двоих хороший.

Утреннее недопонимание между нами никак не выходило из моей головы. Тимофей не казался мне слишком избалованным и требовательным к каким-либо материальным благам. Да, у него было все самое лучшее и почти все что он просил получал, либо заслуживал своим трудолюбием и хорошими показателями в учебе. Я искренне удивилась, когда по одному эпизоду стало понятно, что Соколов не контролирует размеры личного довольствия для сына.

- Это просто на развлечения, - Соколов беспечно пожал плечами.

- Он еще не готов самостоятельно распоряжаться такими суммами.

- О чем ты? Разве это суммы? - муж усмехнулся.

- Разве ты не должен воспитать в нем мысль о том, что мужчина должен стараться всего добиться сам, а не жить с мыслью о том, что за него все уже сделали родители?

- Моральными нравоучениями в нашей семье занимаешься ты.

- Действительно. Ты не лучший моральный компас, - парировала я в ответ.

- Ты снова собираешься поднять тему вчерашнего… эпизода?

Пришлось сжать кулаки, чтобы не бросить в сидевшего напротив мужа что-то тяжелое. Выбор был невелик: между солонкой и сахарницей. Обе были стеклянными и увесистыми. Можно ли будет это действие списать на состояние аффекта?

- Как часто?

- Что?

- Как часто у тебя со Светой случались подобные эпизоды?

Мой голос не дрогнул, ни запнулся. От его ответа не зависело наше будущее, я все решила для себя еще вчера, но вопрос возник сам собой, раз уж мы собрались на этой кухне возможно в последний раз. А следующий наш разговор