Соблазн - Лера Виннер

мучительно неловко. Так, что задрожали колени, которыми я стояла на шкуре, и захотелось только одного — отвернуться, спрятаться, не чувствовать себя настолько в чьей-то власти.

Я слишком поздно начинала понимать на что согласилась.

— Не надо, — тихая, почти жалобная просьба сорвалась с губ сама собой, и в последней попытке спастись, я уперлась ладонью ему в грудь. — Бруно…

Он перехватил мое запястье и отвел руку в сторону так, что я почти упала на него, а потом поймал за подбородок, не оставляя шанса отвернуться.

— Вот видишь. Как меня зовут ты уже запомнила.

Глава 3

Жар от камина сбоку был невыносимым.

Или же дело было в Бруно, который, — я вынуждена была это признать, — целовался как бог. Глубоко, умело, с тщательно выверенной и пока еще сдерживаемой страстью. Обещающе и непристойно влажно.

Усадив меня к себе на колени, левой рукой он держал под спину, а пальцами правой гладил подбородок и шею. Почти целомудренно, но расчетливо растягивая момент, доводя до того, чтобы тело откликнулось вопреки доводам разума.

— В самом деле меня боишься?

Когда он оторвался от моих губ, голова предательски кружилась, а голос грозил подвести, но промолчать я просто не могла.

— Ты меня заставил. Почему ты не должен быть мне противен?

Все так же весело, но с заметной хрипотцой рассмеявшись, Бруно коротко поцеловал меня под подбородком.

— Неправда. Я тебя не заставлял. Но ты, герцогиня, человек чести, и это порядком осложняет тебе жизнь. Сколько ты замужем, чуть больше года? Готов поспорить, ты не изменяла Удо ни разу. Даже не подумала об этом.

Продолжая говорить, он подцепил шнуровку лифа и начал распускать ее с поразительной ловкостью. Как тот, кто регулярно делает подобное.

Столь пренебрежительное упоминание герцога я почти не заметила — пальцы невесомо скользнули по ставшей слишком чувствительной коже. Потом Бруно погладил смелее, уже раскрытой ладонью, и я все же позволила себе слабость прикрыть глаза, чтобы хотя не видеть — платье упало с левого плеча, обнажая грудь.

Вот и все.

Будучи с собой честной, я не верила, что он это сделает. Не верила, что на деле зайдет дальше поцелуев и фривольных прикосновений. Соглашаясь отправиться с ним в постель, я парадоксальным образом была убеждена, что он блефует, что не посмеет раздевать и в самом деле смотреть так… Как обещал.

Так, что воздуха вдруг стало слишком мало.

— Знаешь, о чем все это время думал я?

Он поднял лицо так неожиданно, что я не успела отвернуться, и дыхание перехватило снова.

— Пока ты так искренне обдавала меня презрением при каждой встрече, — не отпуская моего взгляда, Бруно легко обвел контур моей груди костяшками пальцев. — Я думал: «Что нужно будет сделать, чтобы ей стало хорошо? Как ей нравится? Ласкать языком? Или сжать так, чтобы не смела пошевелиться?». Может, расскажешь?

— Заткнись, — я вцепилась в его плечо до боли, понимая, что уже не могу его оттолкнуть.

— Я же сказал, не получится, — улыбнувшись почти неуместно весело, он прижал меня к себе крепче. — Но так и быть, ты пока можешь помолчать. Проверим опытным путем.

Прежде чем я успела вдохнуть как следует, он склонился ниже и обхватил сосок губами — осторожно, нежно. Отпустил и тут же медленно обвёл кончиком языка, а потом осторожно подул.

Прикусив губу, чтобы ненароком не выругаться так, как герцогине не пристало, я сжала его волосы так сильно, что едва не свело пальцы.

Не пытаясь вывернуться, Бруно тихо засмеялся и теперь уже сжал сосок зубами. Не больно, но так, что я замерла, не решаясь пошевелиться.

Он ждал.

Слушал моё дыхание, в самом деле пытаясь определить, как лучше, а потом мягко накрыл сосок губами снова. Горячее дыхание на влажной коже заставило дернуться, но Бруно удержал с неожиданной силой — и правда так, что ни пошевелиться, ни оттолкнуть. Только терпеть.

С такой же настойчивостью он гладил мою спину и никуда не торопился. В самом деле будто пробовал.

Я заставила себя ослабить хватку в его волосах, потому что она выдавала меня с головой, оставила ладонь просто лежать на затылке, потому что иначе пришлось бы отстраниться, и ему стало бы лучше видно.

Как будто выжидал именно этого, Бруно с нажимом провел по моей ноге вверх, под подол, и когда от этого я вздрогнула снова, поднял голову.

Он по-прежнему смотрел прямо в глаза, и я с ужасом почувствовала, как загораются щеки. С чего бы?..

Так ни о чем и не спросив, он потянулся за новым поцелуем, теперь уже горячим и требовательным, и как только я ответила и увлеклась, выбрал лучший момент, чтобы сдернуть платье со второго плеча.

Ткань соскользнула на талию, и всё, что мне оставалось, это обхватить его за шею, прижимаясь крепче.

Я не была готова… к этому.

Ладони Бруно тут же накрыли мою грудь, и улыбаясь шально и неожиданно красиво, он в очередной раз поймал мой взгляд.

— Хорошая попытка, герцогиня, — его пальцы сжались сильнее, так, что по бнаженной спине прошла обжигающая волна. — Но так мы не договаривались.

Он склонился, чтобы провести языком по ребрам быстро и щекотно, и я тихо охнула, прижимаясь к нему теснее.

Соприкосновение с тканью его рубашки оказалось настолько острым, что я пропустила момент, в который Бруно перехватил меня удобнее и уложил на шкуру.

Не давая мне опомниться, он стянул рубашку, лишая меня возможности цепляться хотя бы за эту ткань, а не за его плечи, и навис сверху.

— Вот так гораздо лучше.

Это было почти невыносимо, и наплевав на все договоренности разом, я попыталась прикрыться или хотя бы поправить одежду, раз уж он все равно делал меньше, чем говорил, но одним ловким жестом он перехватил мои запястья, заводя их за голову, удержал одной рукой.

— Вот так. Уже не знаешь, куда деться. Я думал, потребуется чуть больше.

Его взгляд остановился на отвердевшем его же стараниями соске, и продолжая держать одной рукой, свободной он медленно погладил от запястья вниз, по боку.

— Расскажешь мне, как так вышло? Красивая дочка аптекаря вышла за герцога, — это я могу понять, — его раскрытая ладонь с нажимом прошлась по животу и двинулась выше. — Но все остальное. Ты не торопилась замуж, потому что сама выбирала себе любовников и хотела жить свободно? Или именно Удо тебе понравился? Гонись ты за деньгами и положением, можно было найти партию и получше, любого старого дурака, за которым ты смогла бы быстро овдоветь… Он был